Первый апостол

Загнав инструмент в зазор над плитой, Роган надавил на него вверх, и верхняя часть плиты подалась вперед. Он переместил зубило и вновь надавил, затем повторил операцию справа и слева от плиты и повторял до тех пор, пока не убедился, что камень достаточно высвободился, чтобы его можно было извлечь из стены.

— Приготовься, будет тяжело, — предупредил он телохранителя.

Вдвоем Роган и телохранитель начали раскачивать плиту, пока полностью ее не высвободили. Она оказалась совсем не такой тяжелой, как первоначально предполагал Роган.

— Она всего в дюйм толщиной, — провозгласил он.

Он извлек ее из стены в одиночку, спустился с ней по стремянке и положил ее на маленький, но вполне надежный столик, за которым устроился Мандино. Роган поставил плиту на основание. Мандино тем временем нетерпеливо счищал с нее пыль и известь, пытаясь найти какие-нибудь буквы или числа.

— Ничего, — пробормотал он. На оборотной стороне камня не было никаких отметин, кроме тех, что появились во время извлечения его из стены. — Осмотри углубление.

Роган снова взобрался по стремянке и уставился в большую дыру, что образовалась над камином.

— Здесь что-то есть, — сказал он.

— Что?

— Еще один камень. Лежит свободно. Такое впечатление, будто первый камень служил в качестве двери.

— Достаньте его оттуда, — скомандовал Мандино.

Роган извлек второй камень из углубления и положил на стол рядом с первым.

— Нет, не так. Положи его под другим камнем. Вот так. Теперь видно, что перед нами нижняя часть верхнего камня. Кто-то много столетий назад отделил ее.

Все трое уставились на отметины на камне.

— Это карта? — спросил Роган, сметая пыль и грязь с поверхности, на которой явно имелись какие-то знаки.

— Возможно, — ответил Мандино. — Однако для ее расшифровки потребуется определенное время. Она не похожа на другие карты, которые мне приходилось раньше видеть.

Религия не интересовала Мандино. Он верил только в то, что отчетливо видел или чувствовал, как, например, деньги или страх. Но у него невольно возникло уважение к находчивости и изобретательности катаров. В тот момент, когда вокруг них сжималось кольцо преследователей, когда оставалось все меньше времени, они решили не рисковать ни камнем, ни «Эксомологезисом» и спрятать их от крестоносцев. Они скрыли свиток под полом сельского дома, а камень раскололи на две части и нижнюю его часть запечатали внутри стены, где он был надежно защищен от человеческих глаз и от естественного изнашивания. Завершив работу, они оставили две метки. Два камня с надписью, сообщавшей, где скрыты обе реликвии. Однако найти их смог бы только тот, кто в точности знал, что он ищет.

Глава двадцать первая

1

Поиск в Интернете помог, но не очень. Бронсон с Анджелой очень много узнали о Римской империи вообще и об императоре Нероне в частности, однако о Марке Азинии Марцелле никаких новых сведений найти так и не удалось, он оставался неопределенной загадочной фигурой, о которой в исторических документах не было практически никаких упоминаний. И уж полной загадкой было то, что Марцелл спрятал по повелению Нерона.

Они сидели в гостиничном номере в Санта-Маринелле. Крис внимательно рассматривал скифос, а Анджела читала одну из книг о Нероне.

— Единственное, что мы еще по-настоящему не изучили, так это наш скифос, — медленно произнес Бронсон.

— Ошибаешься, мы его очень хорошо изучили, — возразила Анджела. — Он пуст, так как свиток из него извлекли, а карту, начертанную снаружи, мы скопировали. Больше ничего он нам сообщить не может.

— Я о другом. Я попытался восстановить последовательность событий. Данный сосуд — копия четырнадцатого века римского скифоса первого века. Почему катары, чтобы спрятать свиток, не воспользовались современным им сосудом? Они могли бы взять любой старый горшок и начертить на нем соответствующие диаграммы. Зачем им нужны были дополнительные сложности с изготовлением копии римского скифоса? Значит, для этого существовала какая-то очень важная причина. В обнаруженном нами стихотворении на прованском языке есть одно слово на латыни «calix» — «потир». Я совершенно убежден, что имеется в виду именно наш «потир». Но тот факт, что сосуд — римский, возвращает нас к латинской надписи. Возможно, сосуд и оба камня не что иное, как части единого послания, оставленного кому-то последними катарами.

— Мы что-то подобное уже обсуждали, Крис.

— Да-да, но одним вопросом мы все-таки не задались, — Бронсон кивнул на скифос. — Откуда это?

— Сосуд?

— Нет. Карта или диаграмма на его поверхности. Возможно, мы неправильно поняли все то, что касается «сокровища катаров», или, по крайней мере, отчасти неправильно. Да, конечно, они имели в виду свиток. Ключи, которым мы следовали, слишком определенны, чтобы все оказалось простым совпадением. Ведь не исключено, что свиток был только частью сокровища.

— А что еще у них могло быть?

— Я задаюсь вопросом: а не нашли ли катары, а может, унаследовали от кого-то не только свиток, но и камень с латинской надписью?

Анджела озадаченно взглянула на него.