Первый Архонт (СИ)

Найдя все необходимое, Риттер уже собирался уйти, когда его взгляд упал на мечи, покойно хранившиеся в ножнах путников. Он хотел взять один из них в руки. Или даже взять оба. Но, несколько секунд посомневавшись, он заметил, как тьма снова начала к нему подступаться, и тут же устремился прочь из комнаты.

— МЕЛИССА! — вновь прокричал юноша.

Риттер продолжал исследовать дом. Проведя в поисках несколько часов и сорвав голос, пытаясь докричаться до своих спутниц, он все больше напоминал пьяного, шатаясь от бесконечных нападок скорби и сомнений. Он даже не смог придумать никакого плана, кроме как попытаться спасти Мелиссу и Агнолию. Ощущения были такими, будто он провел в этом месте целую вечность, и в какой-то момент Риттер уже почти верил, что он здесь абсолютно один, или что за очередной дверью найдет только мертвую спутницу. Последняя мысль обдала его ледяным дыханием, и голова в очередной раз прояснилась.

Совсем выбившись из сил, Риттер продолжал плестись по доскам настолько сгнившим, что тьма проглядывала даже через щели между ними.

Маленькая принцесса уже потеряла это прозвище для всех обитателей замка и королевства, кроме своего папы. Молодая девушка с длинными черными волосами давным-давно свыклась с шепчущимися тенями в своей спальне. Иногда ей даже казалось, что это тени боятся ее, ведь Агнолия все эти годы не переставала практиковаться в использовании оружия. В какой-то момент она устала скрывать это от матери и всех остальных и просто решила присоединиться к практикующимся рыцарям. Благородные воины тут же побросали оружие и отправились за королевой, вслед за чем последовали новые запреты. Но молодая принцесса, усвоив урок, пришла и на следующий день и попросту напала с деревянным мечом на одного из донесших на нее. Бедолаге пришлось защищаться, а у Агнолии наконец состоялся ее первый поединок. Так она постепенно всех приучила к тому, чтобы они фехтовали с ней.

Долгие годы тренировок и противостояния матери принесли свои плоды. Девочка сформировалась в прекрасную девушку, а мать поседела и уже была не в силах так напирать на нее. И хотя папа старался сохранять нейтралитет, он все же пытался поддерживать королеву. Девушка понимала почему и не держала на него зла.

С самого рождения молодую принцессу оберегали как зеницу ока, и ей почти никогда не доводилось покидать стены замка, разве что вместе с родителями и огромной свитой из лучших рыцарей королевства. Но однажды утром мать постучалась к ней в покои. Отложив меч, принцесса собрала волосы в тугую косу, чтобы её растрепанные пряди не задержали королеву на больший срок, чем той необходимо. Сделав это, Агнолия открыла дверь, встав в проходе.

— Доброе утро, Ваше Величество!

— Доброе утро. Мы приняли решение отправить тебя в Балариэльскую Академию. Ты отбываешь через неделю. Начинай приготовления, — мать Агнолии изо всех сил старалась не обращать внимания на прическу дочери, невольно поправляя свой идеально собранный пучок.

— Что? Почему?

Королева строго посмотрела на дочь.

— Не пререкайся. Разве так я учила тебя реагировать на новости? Это воля отца, так что прими это и начинай собираться.

Оставшись в одиночестве, Агнолия попыталась прикинуть, почему столь яростно охранявшие свое чадо родители наконец решили её отпустить. Приняв это за победу, девушка тут же отправилась на тренировочную площадку, дабы отыскать своих спарринг-партнеров и поделиться новостями.

— Хех, как интересно это они Вас отсылают, Ваше Высочество, прямо перед визитом Архонта Войны! — рыцарь резко смолк, поняв, что сболтнул лишнего.

Агнолия оказалась настолько ошарашенной от этого известия, что пропустила выпад соперника. Девушка вскрикнула. Её правый глаз тут же залила кровь.

— МЕЛИССА! — донесся до нее чей-то крик.

Крик был таким надрывистым и с ноткой отчаяния, словно кричавший боялся её не найти.

“Какой же прилипала”.

Девушка продолжала невесомо плыть. Бесконечная воронка черной воды без единого отблеска света продолжала затягивать ее в самое сердце. Сердце чего?

Мелисса загрустила. Кто-то давным-давно забытый снова больно кольнул её сердце. Она смотрела вперед и видела, как девушка с белыми волосами танцует и грациозно кружится. Когда незнакомка начала петь, голос ее был чистым, а песня — грустной. Тонкие пальцы перебирали струны на давно забытом инструменте. Это было красиво. Мелисса хотела бы уметь так же. Но она не умела. И никогда бы не научилась этому.

— МЕЛИССА! — снова раздался чей-то голос. Он был гораздо ближе, чем в прошлый раз. На плечах и руках стали появляться ощущения, будто кто-то аккуратно прикасается к ней, но через очень толстый слой ваты.