Первый бал

— Да. И именно об этом я и хочу с тобой поговорить. — Начало было положено, и Верити намеревалась воспользоваться этим, пока не передумала. — Майор Картер и я… — замолчав, она сделала глубокий ровный вдох и уставилась на милую перламутровую брошь, украшавшую ворот тетиного платья. — Майор Картер оказал мне честь, попросив моей руки, и я дала согласие.

Ну вот, она сказала! Она сделала это! Признание странным образом принесло чувство глубокого облегчения, но ненадолго. Верити подняла глаза и увидела, как на ресницах тетушки блеснули слезы и покатились по гладким розовым щекам.

— Нет, нет, только не плачь! — В ту же секунду она оказалась рядом и обхватила тучную фигуру своими изящными руками. — Все будет хорошо, я обещаю, что все будет хорошо!

— О, дорогая моя, я знаю. Это то, о чем я мечтала и о чем молилась все последние недели.

— Ч-что? — Верити отпрянула назад, словно ошпаренная.

— Он создан для тебя, дорогая. Я знала это с того момента, как увидела его на том вечере у Морлэндов. — Порывшись в кармане платья, леди Биллингтон вытащила крошечный шелковый платочек и прижала его к глазам. — А эти последние дни, видя вас вместе… И вчера вечером, когда он почти не отходил от тебя… О, я так рада!

Так это слезы счастья, а не печали! Верити с трудом могла в это поверить. Чувствуя, что ноги отказываются ей повиноваться, она тяжело опустилась на стул, который очень кстати стоял позади нее. Она попалась в ужасную ловушку. Но самое ужасное то, что во всем виновата она сама. Когда через несколько недель они расторгнут помолвку, сердце дорогой тети Клары будет разбито. Выхода не было! Если бы ее теперешнее затруднительное положение не вело к печальным последствиям, она бы посмеялась над нелепостью всего случившегося.

— И, моя дорогая, он так влюблен в тебя! Все видят это.

Верити едва не разинула рот.

— Мне кажется, что мы с довольно большой симпатией относимся друг к другу. — Сказать такое было несусветной чушью, но она не могла придумать ничего лучшего. И, во всяком случае, это не было ложью!

— С симпатией? — Смех тети Клары, кажется, застыл в воздухе. — Ты заставила меня мучиться неизвестностью несколько недель, противная девчонка! Должна сказать, что ты прятала свои чувства очень хорошо. Но прошлой ночью я догадалась. Когда Брин пришел к нам в гостиную после ужина и сразу направился к тебе и сел рядом на софу… Надо было быть слепым, чтобы не заметить, что вы безнадежно влюблены друг в друга.

Такого не могло быть. Это был какой-то дурной сон. Чувствуя, как у нее идет кругом голова, Верити очень осторожно поднялась со стула и медленно пошла к двери. Она знала, что, если ей придется и дальше слушать тетушкины поразительные высказывания, она не выдержит и расскажет всю правду.

— Я оставлю тебя, тетя Клара, чтобы ты могла отдохнуть.

— В этом нет необходимости, дитя мое. Я не собираюсь ложиться.

— Но я собираюсь! — с чувством воскликнула Верити. — Мы потом еще поговорим, — добавила она и поспешила уйти в свою комнату.

Развязав дрожащими пальцами ленты шляпки, Верити бросила ее на кровать и тяжело опустилась рядом, не в силах поверить тому, что женщина, которую она всегда считала очень проницательной, могла говорить такие нелепые вещи.

Мало того, что леди Биллингтон была на седьмом небе от счастья, узнав о помолвке, она еще заявила, что все видят, как они влюблены друг в друга… Какая нелепость! Что они сказали или совершили такого, чтобы можно было сделать подобный вывод?

Откинувшись на подушки, Верити вытянулась на постели и, нахмурившись, разглядывала зеленовато-голубой шелковый полог над кроватью. Мысли ее крутились вокруг событий прошлого вечера.

Они поужинали, как обычно, рано. Потом Брин и Маркус сыграли партию или две в бильярд, после чего присоединились к дамам, которые сидели в гостиной. Брин действительно сразу подошел и сел возле нее на софу. Но что было в этом необычного? Если не считать того первого вечера в Рэвенхерсте, когда она преднамеренно избегала его, и той ночи, когда уединился в библиотеке, он всегда старался разыскать ее. Она прищурилась. Ведь действительно так оно и было, разве нет?

Рассеянно покусывая нижнюю губу, Верити размышляла над этим бесспорным фактом и через минуту-другую должна была признать, что, возможно, и были основания для столь неожиданного заключения ее тетушки. Пока Брин не сознался, ей и в голову не приходило, что этот коварный интриган избрал ее для определенных целей. Теперь, когда он объявит вечером о помолвке, это никого не удивит. О, да, он оказался беспредельно хитрым. Он действовал так искусно, что даже она пребывала в блаженном неведении. Она оказалась заложницей его планов, цель которых — уберечься от утомительного внимания озабоченных сватовством мамаш.

Ну а можно ли осуждать его за это? — подумала она, улыбнувшись. И если она ни о чем не догадалась — это ее беда.