Первый быстрый выстрел

— Лучше отпустите меня по-хорошему, — сказал я. — Если вдруг я упаду с мула, вам не уйти живыми.

У друзей не было возможности выручит меня, потому что по численности противник превосходил их трое к одному, в стычке мог погибнуть и я. Мы ехали по дороге в город, сбившись в темную кучу, меня ждала тюрьма.

Чэнс подошел к двери тюрьмы. — Ну вот, теперь все, Каллен, а потом мы переловим остальных.

— Никогда.

— Мы их подманили, теперь остается только привести солдат из других городов и окружить их. Затем мы сомкнем кольцо вокруг города и уничтожим.

Когда я на это ничего не ответил, Чэнс добавил: — У нас есть информаторы. Боб Ли умрет тот час, как появится дома, а с ним и Лонгли.

— Вам повезло, что вы поймали меня — сказал я. — С ними вам не совладать.

Он засмеялся. — Нам донесли, что ты был у Кейти, хотя донес не наш информатор.

Из окна был виден акр покрытого травой пустыря, если смотреть сбоку, можно было заметить офис судьи Тома Блейна: он был старым другом Кейти.

Было жарко и тихо. В ночи ничего не двигалось, несколько горящих окошек освещали затемненную улицу, наверху шелестел листьями вяза мягкий ветерок. Время от времени кто-то проходил под окнами, и их шаги гулко отдавались по деревянному тротуару.

Приподнявшись, я схватился за закрывавшую окно клетку и потряс ее. Ни один человек, не считая немца в шахтах Колорадо мог поднять вес, больше чем я. Взявшись обеими руками за прутья решетки, я попытался выдрать их; хоть они были укреплены в камне, иногда камень держит их недостаточно крепко.

Прутья держались твердо. Я постарался дернуть их посильнее, но ничего не вышло. Ну, я особо на это не надеялся. Камера была квадратная, футов десять на десять, и я постарался найти в ней какую-нибудь слабинку, через которую я мог выбраться. Дверь, ведущая в коридор, казалась самым слабым местом, но я не хотел испытывать ее на прочность, опасаясь побеспокоить охранников. Мне показалось, что стальные прутья были вделаны лишь в деревянную раму, и если это так, я выну и прутья, и раму, и все остальное.

Кто-то доложил обо мне. Кто? Кейти? Невозможно. А если учитель, Уоррен? Но он так переживал, если вдруг в дом Кейти нагрянут солдаты. У него просто не было причин.

У меня осталось одно оружие — дерринждер.

Когда у меня отобрали «кольты» и винтовку, они не взяли больше ничего, кроме охотничьего ножа. Но в этих краях дерринджеры были практически неизвестны, кроме того, они считались дамским оружием. но в пулях 44-го нет ничего женственного.

Человек, принесший еду был одет в синий солдатский мундир. Он был высоким, сутулым и неуклюжим, с большим кадыком.

— Это ты Каллен Бейкер?

— Я Бейкер.

— Они собираются тебя повесить.

— Когда?

— Может завтра. Окуда я знаю. — Охранник задумчиво на меня посмотрел. — Ты женат?

— Нет, так мне не повезло. После себя я оставлю две вещи: мула и урожай кукурузы.

Он несколько раз удивленно мигнул.

— Урожай кукурузы? Так ведь говорят, что ты преступник.

— Это первый урожай, который я сам посеял. Раньше я помогал отцу, но он умер, когда я уехал на Запад. Хороший урожай, только жаль, что не смогу им распорядиться, как захочу.

— А как насчет мула?

— Верховой мул гнедой масти и очень норовистый. Упрямый и злой, как и все его собратья. но если его направить в правильную сторону, он домчит без пищи и воды, не в пример любой другой лошади.

— В округе Пайк у меня была упряжка мулов.

У входа в тюрьму прозвучал голос:

— Эй, Уэлси!

Еда, которую он принес была неплохая: говяжья вырезка с яйцами и кукурузой, а кофе был крепчайшим и черным.

Я не увижу больше своего урожая — еще одна мечта, которой не суждено воплотиться в жизнь, но я был уверен, убежден, что им не удастся меня повесить. Чем больше я поглядывал на эту дверь, тем больше она мне нравилась, тем более теплое чувство я испытывал к лентяю-плотнику, который ее соорудил. Металлические прутья решетки не были укреплены в каменном полу, и смог бы выбить дверь из рамы так, как вы к примеру выбиваете из той же раны картину.

Уэсли принес газету, она была недельной давности, но в ней писали и обо мне, называя «старым лисом Серных болот», объявляли, что началось новое восстание и пересказывали множество приписываемых мне ужасов.

Стоя у окна, я заметил на улице Сета Реймса. Сет был жестким парнем и близким другом Боба Ли. Хотя его хорошо знали во многих округах, например, в Луизиане в Джефферсоне он почти не был известен.

Меня не нужно было предупреждать, зачем он здесь. Сет Реймс был крутым парнем и ярым противником Восстановления. Про него говорили, что на его счету числится по крайней мере один убитый солдат. Если Сет был здесь, то только потому, что был другом моих друзей, неизвестный в Джефферсоне. Значит, они думали обо мне. Однако мне хотелось, чтобы все, кто мне были дороги, находились подальше отсюда, потому что не хотел, чтобы из-за меня страдали.

Пока я стоял и думал, чем занимается здесь Сет Реймс, снаружи у камеры послышались шаги, и я обернулся и увидел Джона Тауэра. Он стоял, разглядывая тесную комнатушку шерифа, примыкавшую к тюрьме. — Лейси этого и боялась.

— Она предупреждала меня.