Первый. Бывший. Единственный

Я пересказала в двух словах, не особо вдаваясь в подробности, чтобы не нервировать родительницу лишний раз. Она и так у меня была слишком чувствительной, поэтому мы все старались беречь ее здоровье.

– Шиш ему с маслом, а не Русю, – поставила точку в разговоре я, ударив кулаком по столу. – Не на ту нарвался со своими требованиями и запугиваниями. Я уже не та влюбленная дурочка, у которой весь мир рухнул. Смогу дать отпор.

– Конечно, не та, – улыбнулась уголками губ мама. – Ты смертельно обиженная влюбленная дурочка – разница, неуловимая обычному человеческому глазу, но ощутимая по степени твоей готовности к глупым рискам.

– Что? – не поняла я.

– Вся в отца и Мусю.

– Э?

– Думаешь, они всегда такими мудрыми были? Муся, если верить разговорам, так вообще породой «оторви да выбрось» славилась. Это потом жизнь ее пообтесала да научила уму-разуму. Вот и ты весь трудный Роговский характер проявила.

– Я что-то не улавливаю, – нахмурилась я. – Это ты сейчас мне хочешь сказать, что я ошибаюсь?

– А ты и сама себе это сказать давно хочешь, да упрямство и обида не позволяют. Разве не так, Васена?

Я набычилась, запыхтела, сложила руки на груди, даже не переживая, что могу испачкать одежду, и уже хотела что-то резкое в ответ выдать, как услышала шум мотора.

– Это кто? – подошла к окну я.

Машина была не отцовской, а уж когда из нее выбрался Дубравин собственной персоной, так и все ненужные вопросы у меня отпали.

«Как он меня нашел здесь?!» – ударило мне в голову и набатом отозвалось в висках.

Я наспех натянула первую попавшуюся вещицу – выбор пал на старенький, но теплый ватник Муси – и выбежала на улицу. Братья наблюдали, как Дубравин зашел к нам во двор, и хмурились.

– Зачем явился? – выпалила я.

– И тебе здравствуй, Василиса, – сказал бывший муж. – Мы с тобой не договорили вчера. Тебе не кажется?

– Мне кажется, что нам вообще не о чем разговаривать, Дубравин, – нахохлилась я.

– Дубравин, значит? – подошел к нам Мишка. – То-то я смотрю, рожа больно знакомая.

– А вы?.. – выгнул бровь незваный гость.

– Возмездие, – процедил мой старший брат и засадил Дубравину кулаком в глаз, словно припечатал собственным словом.

– Миша! – вскрикнула я. – Ты что творишь?

– Иди в дом, Вася, – приказал он мне. – Нечего женщине делать при мужском разговоре.

Дубравин закрыл ладонью глаз, потряс головой, словно у него в ушах звенело.

– Мордобое, ты хотел сказать? – возмутилась я. – Что на тебя вообще нашло?

Старший брат всегда поражал меня своим спокойствием. Даже в детстве он был настоящим голосом разума в нашем трио. Мы привыкли прислушиваться к его мнению.

Я никогда не видела, чтобы Миша кого-то ударил или влез в драку. Скорее любителем чесать кулаки по праву считался Ник. Старший же, как настоящий переговорщик, предпочитал разрешать конфликты мирным путем, а тут…

Впрочем, Миша никогда и пустых слов на ветер не бросал, сразу действовал.

– Правда, иди в дом, гномик, – подскочил к нам Никита, оттеснив меня подальше от мужчин, которые буравили друг друга глазами.

– Хоть ты успокой его! – крикнула я подоспевшему брату.

– С удовольствием, – кивнул он и сказал моему бывшему мужу: – Не обращайте внимания на Мишу, он у нас человек прямой, к этикетам-шметикетам не приученный, не умеет обращаться с такими высокопоставленными и очень уважаемыми людьми, как политическая элита. Бирюк, одним словом.

– Что ты мелешь? – нахмурился Мишка.

– Другое дело я, – продолжал лыбиться, хотя скорее скалиться Ник. – Точно знаю, как устроить такой шишке горячий и правильный прием. Проходите-проходите, дорогой вы наш. Сейчас потчевать гостеприимством буду.

Дубравин и слова сказать не успел, как этот со всех сторон гостеприимный мужчина дал ему в нос. Брызнула кровь.

Бывший муж тут же засадил ответкой Никите под дых.

Не прошло и с полминуты, как они сцепились и покатились по снегу, остервенело наминая друг другу бока.

Молча. Сосредоточенно. Разве что крепкое словцо иногда проскальзывало.

– Сделай же что-то! – закричала я старшему брату.

Тот, сложив руки на груди, просто стоял и смотрел, как эти два великовозрастных идиота дрались. Не вмешивался и, похоже, даже не собирался.

– Уйди, Вася. Без тебя разберемся, – сказал он мне, на что я лишь махнула рукой и… ринулась в самую гущу событий.

– Прекратите! – завопила я, но кто бы меня послушал, да? – Немедленно!

– Что ты творишь, дура? – Мишка попытался меня оттащить от мужчин, но я выставила локти, как универсальное оружие на все времена, и случайно зарядила ему в лицо. – Ох… совсем?!

– Хватит! – Я стукнула кого-то из драчунов по голове, даже не поняв, кого именно, а потом отлетела в снег.

Не помню, кто из мужчин в пылу драки отмахнулся от меня, но падать на копчик оказалось больно. А потом я услышала выстрел.

Воронье напуганно слетело с деревьев, и все стихло. Мужчины замерли, время будто застыло.

Муся деловито передала папино охотничье ружье бледной маме и спустилась к нам с крыльца. Молча она схватила Никиту за ухо.

– Ай, ба! – вскричал брат. – Ну что ты…

А ведь мы даже не заметили, как она здесь появилась.