Первый человек в Риме

Сулла сидел тихо. Ему было страшновато, он странно себя чувствовал. Как ни могуч был интеллект Мария, не это приводило Суллу в благоговейный ужас. Нет, это было новое ощущение — ему доверяют, его посвящают. Откуда Марий знал, что ему, Сулле, можно довериться? Надежность никогда не украшала его репутацию. И Марий должен был бы предварительно тщательно изучить ее. Но вот здесь он, Марий, раскрывает перед Суллой свои планы и намерения, чтобы испытать нового квестора, человека, которого он совсем не знает. Полностью открывшись ему, словно это доверие было уже заслужено.

— Гай Марий, — сказал он, не в состоянии промолчать, — почему, покинув твой дом, я не отправлюсь в дом кого-нибудь из Цецилиев Метеллов и не перескажу ему все, что ты сейчас говорил мне? Скажи, что остановит меня?

— Ничто, Луций Корнелий, — спокойно ответил Марий.

— Тогда почему ты посвящаешь меня во все это?

— Это просто. Потому, Луций Корнелий, что я считаю тебя очень способным и умным человеком. А любой способный и умный человек в состоянии понять: верх глупости связать себя с Цецилием Метеллом, когда Гай Марий предлагает тебе несколько лет интересной и стоящей работы. — Он глубоко вздохнул. — Ну вот! По-моему, я хорошо объяснил.

Сулла засмеялся:

— Твои секреты умрут во мне, Гай Марий.

— Я знаю это.

— И тем не менее я бы хотел, чтобы ты знал: я ценю твое доверие.

— Мы — свояки, Луций Корнелий. Мы связаны друг с другом, и больше, чем родом Юлиев Цезарей. Мы разделяем с тобой еще одну общность — удачу.

— Вот как?

— Удача — это знак, Луций Корнелий. Поймаешь удачу — значит, тебя любят боги. Быть удачливым — значит быть избранным. — И Марий удовлетворенно посмотрел на своего нового квестора. — Я — избранный. И я выбрал тебя, потому что думаю, что ты — тоже избранный. Мы важны для Рима, Луций Корнелий. Мы оба рождены, чтобы оставить свой след.

— Я тоже в это верю, — сказал Сулла.

— Да… В следующем месяце состоится коллегия народных трибунов. На этой коллегии я поставлю вопрос об Африке.

— Ты собираешься воспользоваться законодательным собранием, чтобы провести закон, аннулирующий сенаторский декрет, по которому командование Метелла Свинки в Африке продлено еще на год, — констатировал Сулла.

— Именно, — подтвердил Марий.

— Но действительно ли это законно? Позволят ли этому закону вступить в силу? — спросил Сулла.

И вдруг он понял, как очень умный «новый человек», свободный от старых обычаев и традиций, может перевернуть всю систему.

— Нигде не сказано, что это незаконно, и поэтому нет оснований говорить, что этого нельзя сделать. У меня возникло жгучее желание кастрировать Сенат, а самый эффективный способ добиться этого — подорвать его традиционный авторитет. Как? Запретить в законодательном порядке его традиционную власть. Надо создать прецедент.

— Почему так важно, чтобы ты получил командование в Африке? — спросил Сулла. — Германцы дошли уже до Толозы, а они намного серьезнее, чем Югурта. Кое-кто на будущий год собирается дойти до Галлии, чтобы встретиться там с ними. И я бы предпочел, чтобы это был ты, а не Луций Кассий.

— У меня не будет шанса, — уверенно сказал Марий. — Наш уважаемый коллега Луций Кассий — старший консул, и он хочет командовать галлами против германцев. В любом случае, возглавить войну против Югурты жизненно важно для моего политического выживания. Я предпринял меры, чтобы представлять интересы всадников в Нумидии. Следовательно, я должен находиться в Африке, когда война закончится. Чтобы быть уверенным: мои клиенты получат все концессии, которые я им обещал. В Нумидии будет выделено огромное количество великолепной плодородной земли. Кроме того, там обнаружили превосходный мрамор и большие залежи меди. Вдобавок в Нумидии есть два месторождения драгоценных камней и много золота. А с тех пор как Югурта стал царем, Рим не имеет доступа ни к одному из месторождений.

— Ну хорошо, значит, Африка, — сказал Сулла. — Что я должен делать, чтобы быть тебе полезным?

— Учиться, Луций Корнелий, учиться! Мне потребуется коллектив людей, способных немного на большее, нежели простая лояльность. Мне нужны люди, умеющие действовать самостоятельно, по собственной инициативе, не нанося вреда моим главным планам. Люди, которые будут помогать мне, а не мешать. Меня не волнует то, что придется делить заслуги. Заслуг и славы хватит на всех, если дела пойдут хорошо и легионам будет дан шанс показать, на что они способны.

— Но я же совсем зеленый, как трава, Гай Марий.

— Я знаю это. Однако думаю, что в тебе есть потенциал. Будь все время рядом со мной, будь мне предан, работай хорошо и много, и я предоставлю тебе все возможности для развития. Как и я, ты поздно начинаешь. Но — никогда не поздно. Я наконец все-таки стал консулом, хоть и на восемь лет позже предельного возраста. Ты наконец в Сенате, на три года позже предельного возраста. Как и я, ты собираешься посвятить себя армии. Это хороший способ подняться наверх. Я буду тебе помогать, чем смогу. В ответ я жду помощи от тебя.

— Справедливо, Гай Марий. — Сулла прочистил горло. — Я благодарен тебе.