Первый человек. Жизнь Нила Армстронга

Базу. “Я хочу выйти, давай поменяемся”. В этом не было ничего сложного. И неважно, что тогда говорило NASA, Баз спокойно мог бы выйти наружу первым; все дело лишь в том, в каком месте вы надеваете свой рюкзак». Бин имеет в виду, что NASA сослалось на технические особенности конструкции люка и кабины LM, чтобы получить предлог раз и навсегда прекратить спор о «первенстве выхода» и попутно успокоить раздосадованного Олдрина: «Мое мнение таково, что они изыскивали технические причины, потому что не хотели прямо сказать Базу или кому-то еще: “Мы просто хотим, чтобы первым шел Нил”. Имейте в виду, NASA знало обоих этих парней. Возможно, Слейтон в какой-то момент ранее поговорил с Нилом и сказал ему: “Знаешь, мы выбрали тебя, чтобы командовать экспедицией, и мы хотим, чтобы командир выходил на Луну первым”. Нил никому не рассказал о таком разговоре, если бы он состоялся, но Дик запросто мог потребовать от него: “Я не хочу, чтобы мы говорили об этом кому-то еще, но я желаю, чтобы первым там был ты. И больше ни слова об этом”. Зная Дика и зная Нила, я полностью уверен, что никто из них обоих никогда не говорил о таком и не сказал бы».

Помимо всего того, чего касаются объяснения Эла Бина, в пользу Армстронга было вынесено еще и политическое решение. Где-то в середине марта 1969 года, в дни головокружения от успеха полета Apollo 9, состоялась неформальная встреча Дика Слейтона, начальника отряда астронавтов, с Бобом Гилрутом, главой Центра пилотируемых полетов, Джорджем Лоу, директором по программе Apollo (который в 1966 году путешествовал вместе с Армстронгом по Южной Америке), и Крисом Крафтом, директором программ пилотируемых операций. Суть того, что обсуждалось на встрече, Крафт передал так: «В период полета Apollo 9 или когда-то примерно тогда Джорджа Лоу и меня посетило одно и то же прозрение: все шло к тому, что Олдрину предстояло первым выйти на Луну в полете Apollo 11, потому что он был пилотом лунного модуля, постоянно тренировался с исследовательскими и экспериментальными комплектами, которые было необходимо разместить на Луне знал все эти аспекты в совершенстве. Когда мы поняли это, то собрали совещание, специально чтобы обсудить эту тему. В то время вопросы такого порядка мы обычно решали вчетвером: Гилрут, Слейтон, Лоу и я. Знаете ли, мы очень хорошо понимали, что первый парень, который попадет на Луну, станет новым Линдбергом. Он получит известность в веках как первый, кто оставил след на Луне. И кого же мы хотели бы видеть в этой роли? Первый человек на Луне будет легендой, героем Америки, превосходящим Счастливчика Линдберга, более знаменитым, чем любой военный, политик или изобретатель. Это должен быть Нил Армстронг. Нил – это Нил. Спокойный, тихий, и совершенно надежный. Мы все знали, что он был похож на Линдберга наших дней, лишенный эго. В нем не нашлось бы этого вот: “Эй, я собираюсь стать первым человеком на Луне!” Никогда у Нила не было ничего подобного в голове. Самое большее, что Нил когда-либо говорил об этом, звучало, вероятно, в том духе, что он бы хотел стать первым летчиком-испытателем, попавшим на Луну, или первым пилотом, который совершит на нее посадку. Если бы вы сказали ему: “Ты станешь самым знаменитым землянином до конца своей жизни”, то он ответил бы: “Тогда я не хочу быть первым человеком на Луне”. С другой стороны, Олдрин отчаянно рвался к славе и оказался не в состоянии об этом молчать. Нил же не говорил ничего. Стараться вылезти в центр внимания было против его натуры. Нил Армстронг – сдержанный, разговаривающий негромким голосом герой – стал единственным возможным выбором для нас».

«Мы были единодушны. Мы коллективно решили: “Меняем правила, чтобы пилот лунного модуля теперь не выходил из корабля первым”. Боб Гилрут передал наше решение Джорджу Мюллеру и Сэму Филипсу в штаб-квартире NASA, а Дик сообщил о решении экипажу. На нашем собрании мы поручили Дику сделать это. Он не спорил с нами. Он сделал, что требовалось, и, я уверен, сделал самым дипломатичным образом».

«Баз Олдрин был раздавлен, но, казалось, он воспринял удар стоически. Нил Армстронг не отреагировал на то, что ему досталась новая роль, ни торжеством, ни удивлением. Он был командиром, и, вероятно, следовало с самого начала закреплять за командиром обязанность первого выхода на Луну. Баз, вероятно, считал, что лучше подготовлен для работы по ВКД и на лунной поверхности располагал большими рабочими возможностями, чем Нил, – и, честно говоря, скорее всего, был прав. В конце концов, Нил передоверил Базу большую часть ответственности за задачи на поверхности. Он ожидал, что Баз выполнит их хорошо, и знал, что у База все получится лучше, чем у него самого. Но ничего из того, что касалось работы непосредственно на Луне, не было причиной того, почему мы приняли такое решение о том, кто именно должен первым выйти из корабля».