Первый человек. Жизнь Нила Армстронга

Впервые после того, как каждый из астронавтов совершил полет на корабле Gemini, Армстронг, Коллинз и Олдрин заново испытывали ощущение невесомости. В состоянии свободного падения жидкость, наполняющая внутреннее ухо человека, растекается свободно. Так называемая болезнь движения, или синдром укачивания, гораздо легче начиналась в кораблях Apollo, чем в Gemini, потому что кабина Apollo была просторнее. Специалисты планирования следующих экспедиций Apollo указывали астронавтам, что те должны двигаться как можно медленнее и осторожнее, стараясь не качать головой вперед-назад слишком сильно до тех пор, пока не привыкнут к условиям невесомости. Армстронг уделял большое внимание этой возможной проблеме. Через час и семнадцать минут от начал полета он спросил Майка и База: «Как вы себя чувствуете при нулевом ускорении? Есть ли у кого-то неважные ощущения, тошнота или что-то в этом роде?» Майк ответил ему: «Нет. Просто все время кажется, что мы летим вверх ногами».

По словам Нила, «было большой удачей, что ни у кого из экипажа на протяжении всего полета не началось расстройство здоровья. Некоторые, как считалось, обладатели железных желудков все равно становились жертвами космической болезни. Никто тогда в точности не знал, что ее провоцирует. Медики-исследователи пробовали различные средства против нее». Он сам с возрастом избавился от детской склонности к головокружению, хотя во время выполнения приемов высшего пилотажа мог почувствовать тошноту. Однако интересно заметить, что подверженность космической болезни не соотносится напрямую со склонностью к морской болезни и укачиванию на Земле.

Убедившись, что корабль готов покинуть околоземную орбиту, Центр управления дал Apollo 11 команду начать импульс перехода на отлетную траекторию примерно на отметке двух часов пятнадцати минут после выхода на орбиту. Правила полета требовали, чтобы астронавты ради защиты во время маневра надели обратно ранее снятые герметичные шлемы и перчатки; смысл заключался в том, что, если третья ступень Saturn V под индексом S-IVB вдруг взорвется, астронавты находились бы в этот момент под защитой своих воздухонепроницаемых скафандров. «Проблема с этим рассуждением была в том, – комментировал Коллинз, – что взрыв, достаточно сильный, чтобы сделать пробоину в герметичном корпусе нашего корабля, причинил бы серьезные разрушения и прочему оборудованию, и у нас никак не получилось бы возвратиться в целости и сохранности. Но правило было правилом, поэтому мы так и сидели в шлемах и перчатках, готовясь к ускорению, которое отправит нас на другую планету».

Когда корабль подошел к точке отлетного маневра через половину его второго околоземного витка, запрограммированная последовательность команд запустила двигатель третьей ступени носителя Saturn в последний раз, и Apollo 11 начал разгон до «скорости убегания». Длительность отлетного импульса составила чуть меньше шести минут. В момент зажигания корабль находился над Тихим океаном; в 140 км под ним по кругу двигался строй самолетов КС-135 – бывших летающих заправщиков военно-воздушных сил, которые теперь несли большое количество электронного оборудования и предназначались для передачи данных телеметрии с борта корабля в Хьюстон. Эти данные говорили, что Saturn V справился со своей задачей хорошо и теперь связка удалялась от Земли со скоростью 9,5 км/с – значительно быстрее винтовочной пули.

В начале путешествия у Коллинза было гораздо больше дел, чем у Армстронга или Олдрина. Как пилоту командного модуля Майку следовало (с помощью Нила и База) отделить Columbia от S-IVB и развернуть командно-сервисный модуль задом наперед. После этого Майк должен был подвести CSM обратно и состыковать его с лунным модулем Eagle, который, чтобы благополучно пережить запуск со всеми своими длинными и тонкими опорами и торчащими в разные стороны под неожиданными углами антеннами, а также исключительно хрупким герметичным корпусом, лежал плотно упакованным внутри прочного, похожего на ящик контейнера, установленного на верхнем конце S-IVB. Этот маневр был критически важен для выполнения плана полета. «Если бы разделение и стыковка не состоялись, – объяснял Олдрин, – нам пришлось бы возвращаться на Землю. Во время маневра еще присутствовала вероятность столкновения аппаратов в космосе и разгерметизации кабины, поэтому мы по-прежнему оставались в космических скафандрах, когда Майк отделял наш модуль от третьей ступени ракеты Saturn».

Ни Олдрин, ни Армстронг не беспокоились чрезмерно об успехе этого маневра. «Майк выполнил эту стыковку так, – отмечал Нил, – как он должен был сделать потом еще раз, состыковываясь с LM после его возвращения с лунной поверхности. Эта операция проделывалась раньше и на Apollo 9, и на Apollo 10, так что я был практически уверен в успехе».