Читаем Первый человек. Жизнь Нила Армстронга полностью

Отцепив тяжелую камеру от конвейера, Армстронг установил ее в крепежных скобах устройства дистанционного управления, которое было изготовлено по его личному проекту и размещено на груди его скафандра. Как только Армстронг справился с установкой фотокамеры, он тут же так увлекся фотосъемкой, что не отобрал запасную пробу лунного грунта – хотя это была операция с более высоким приоритетом, которую ему следовало выполнить в первую очередь на тот случай, если произойдет что-нибудь плохое и ему придется быстро возвращаться в LM. NASA не желало попасть в ситуацию, когда экспедиция проделала весь огромный путь до Луны и после этого не сумела привезти хотя бы одну пробу с нее для изучения. «Чтобы достать оборудование и контейнер для этой пробы, требовалось несколько больше усилий, чем для того, чтобы сделать несколько фотографий. Я решил, что я сниму несколько кадров – панорамный вид окрестностей LM, – пока я нахожусь здесь, а уже потом возьму пробу грунта».

На комиссии по техническому анализу полета Нил защищал свое решение переменить порядок этих двух действий. Он заявил, что вначале находился в тени лунного модуля, откуда можно было получить хорошие фотоснимки. А чтобы взять пробу, ему пришлось сложить транспортировочный конвейер и пройти три-четыре метра в незатененную область, и поэтому он принял решение выполнить операции в другом порядке. Кроме того, ему нужно было собрать похожее на совок для собачьего помета приспособление на телескопической рукоятке со сменным пакетом на конце. После того как с его помощью он набрал небольшое количество грунта, Нил поместил пакет в маленький карман на левом бедре. Копнуть верхний слой грунта оказалось вовсе несложно, потому что пылевой слой был очень рыхлым. Хотя для взятия этого образца астронавту не требовалось сколько-нибудь углубляться под поверхность, он все-таки попробовал проникнуть туда на 2–3 см, тут же обнаружив, что там порода становится очень твердой. Также он положил в пакет пару небольших камней, прежде чем его закрыть. И наконец, Нил провел небольшой эксперимент по определению механических свойств грунта, вдавив прут-рукоятку своего грунтозаборника на 10–15 см вглубь.

Покончив с пробой, Нил получил возможность окинуть взглядом лунный ландшафт. «У него своя особая, суровая красота, – доложил он. – Пейзаж похож на Высокую пустыню[103] в Соединенных Штатах. Он отличается, но здешние места по-своему прекрасны». Затем, думая о том, какой бы еще эксперимент провести, Нил отсоединил кольцо, которым крепился пакет для сбора проб к грунтозаборнику, и подкинул кольцо движением руки снизу вверх, чтобы проверить, как далеко оно улетит. «Не знал, что ты умеешь так далеко бросать», – поддразнил его Олдрин, наблюдавший за ним в окно. Нил со смехом ответил: «Здесь что угодно можно далеко зашвырнуть!»


Через шестнадцать минут после начала ВКД пришло время выходить наружу Олдрину – выполнить то, к чему он так стремился.

Стоя к юго-западу от лестницы, Нил с помощью своего Hasselblad сделал серию замечательных фотографий База, который медленно появлялся из люка, аккуратно спускался по лестнице, вставал на колени на площадке, шел дальше вниз до последней перекладины, спрыгивал на опорную плиту и затем на поверхность Луны. Именно эти картины потом увидят люди и навсегда запомнят как снимки первого человека, ступившего на Луну: и это был Баз, а не Нил, которого никто не мог сфотографировать снизу, потому что он выходил первым. На самом деле Баз дважды опускался до последней ступеньки лестницы до того, как окончательно сойти на грунт, – в первый раз в качестве репетиции.

04:13:41:28

Олдрин: Окей.

Теперь я собираюсь вернуться наверх и частично закрыть люк. [Длинная пауза.] Главное, не запереть его, уходя!


04:13:41:53

Армстронг: [Смеется.]

Да, это очень верная мысль.

Астронавты на самом деле не боялись, что могут запереть лунный модуль и потом не отпереть, потому что люк можно было при необходимости открыть снаружи. Причина, по которой Олдрин хотел прикрыть люк, заключалась в том, что с открытым люком кабина модуля могла переохладиться за счет теплового излучения интерьера, уходящего наружу без преграды.

Перейти на страницу:

Все книги серии Герои космоса. Лучшие книги о космонавтике

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука