Читаем Первый человек. Жизнь Нила Армстронга полностью

Но, к счастью, флагшток со смешным «кучерявым» флагом остался стоять на месте. На свой фотоаппарат Нил сделал памятный снимок Олдрина, салютующего флагу. Как говорил Олдрин, они с Нилом как раз хотели поменяться местами и передать камеру Базу, чтобы он сфотографировал Нила, когда Центр управления передал, что на связи президент Никсон, желающий поговорить с астронавтами. Это отвлекло их от фотосъемки, рассказывал Баз, и потому фотография Нила так и не была сделана. Однако хроника событий согласно расшифровке радиопереговоров NASA показывает, что первые слова о звонке Никсона прозвучали спустя долгое время после того, как Нил снял Олдрина в воинском салюте перед флагом; этот снимок появился во время перерыва в связи почти сразу после момента 04:14:10:33, а новость о Никсоне, намеревающемся созвониться с экипажем, прозвучала лишь в 04:14:15:47. Большую часть этого промежутка времени в пять минут и четырнадцать секунд мужчины даже не находились вместе. После установки флага Армстронг пошел обратно к LM, унося с собой фотоаппарат. Там, у платформы MESA, он стал готовиться к отбору первых проб грунта. Олдрин отправился к западу от LM, удалившись примерно на 15 м, пока не приблизился к Нилу и платформе MESA. А после этого Хьюстон сообщил им, что президент Никсон на проводе из Овального кабинета. Никсон вышел на связь и поблагодарил астронавтов, заявив, что родная страна и весь мир гордится ими.

Вне всякого сомнения, звонок Никсона стал неожиданностью для Олдрина. В автобиографии Баз вспоминал: «Мой пульс, который был равномерным и низким весь полет, внезапно подскочил. Потом Нил говорил, что он знал о возможном звонке от президента нам, когда мы будем на Луне, но мне-то никто об этом не сказал. Я даже не думал о такой возможности. Разговор был коротким и, с моей точки зрения, неловким. Я чувствовал, что именно мне следовало сказать что-нибудь умное и оригинальное, но я не готовился к такому совершенно. Я нашел самый удобный выход. Нил был командиром экспедиции, и я предоставил обязанность отвечать ему. Я успокоил себя тем, что если бы я высказал в нем какие-то свои наблюдения, то это могли понять так, что я встреваю в разговор, так что предпочел молчать».

Армстронг позднее объяснял: «Незадолго до полета Дик сообщил мне, что мы должны ожидать особого сеанса связи. Он не сказал, что это непременно будет президент, но настоял, что мы должны оказаться готовы к некоему необычному разговору, который может состояться через кэпкома. Это было просто заблаговременное предостережение, и такая информация со стороны Дика, что что-то может появиться, выглядела необычно, но Дик не хотел говорить мне, о чем именно речь. Я не знал, точно ли речь о президенте, и я не уверен, знал ли сам Дик, кто такой или что такое будет с нами на связи».

Годы спустя Олдрин не мог простить никому того факта, что его не предупредили о возможном звонке президента, причем Нилу будто бы точно сказали, что звонить будет именно Никсон. Вне всякого сомнения, у двух мужчин, которым выпало первыми попасть в другой мир и работать так много бок о бок, сложились крайне необычные взаимоотношения.

Достоин оценки тот факт, что, несмотря на десятки замечательных красочных фотографий Олдрина, сделанных Армстронгом, Баз ни разу специально не сфотографировал Нила. Единственными изображениями Нила на Луне были снятый им же кадр, где его отражение виднеется в стекле шлема Олдрина, и единичные фото, где Нил находится в глубокой тени LM, повернувшись спиной к камере, или его видно лишь частично. На одном из кадров мог бы хорошо получиться Нил около установки MESA, но при съемке была взята неправильная выдержка.

Одна из маленьких трагедий Apollo 11 заключается в том, что для потомков не осталось никаких снимков Первого Человека на Луне. Нет кадра, где он отдает честь флагу США. Нет кадра, где он спускается по лестнице. Нет фотографии, на которой он совершает первый шаг на Луну. Или хотя бы где на фото просто он. Конечно, есть зернистые, темные черно-белые кадры телетрансляции про Армстронга на Луне, они всем известны и незабываемы. Также есть некоторое количество кадров с 16-миллиметровой кинокамеры. Но, к великому сожалению, цветных фотографических снимков Первого Человека с великолепным разрешением, которое обеспечивала камера Hasselblad, не существует.

Но почему? Если поверить Олдрину, то ответ таков: он просто не подумал, что это нужно, – кроме того момента, когда они вдвоем установили американский флаг, и вмешательство президента Никсона якобы помешало сделать Базу снимок Нила.

Перейти на страницу:

Все книги серии Герои космоса. Лучшие книги о космонавтике

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука