Первый человек. Жизнь Нила Армстронга

• Три золотых украшения-булавки в виде оливковой ветви, точные копии предмета, находившегося в пакете, который Олдрин швырнул на Луну в последнюю минуту своего выхода на поверхность, возвращаясь на корабль. После полета члены экипажа подарили эти булавки своим женам. Предположительно, у каждого из летавших на LM астронавтов в личном комплекте было по одной булавке для жены, но или Нил, или Баз взял с собой еще и ту булавку, которую Коллинз потом подарил своей жене Патрисии.

• Наполненный вином фиал и маленькая священная чаша для причастия в лунном комплекте личных вещей Олдрина.

• Ювелирные украшения для жены и членов семьи Олдрина, тоже в его «лунной сумке».

Армстронг никогда не делился информацией о том, что было в его наборе личных вещей. Он сперва согласился сделать это при подготовке к публикации данной книги, но потом сообщил, что не смог отыскать перечень среди множества своих бумаг. Сообщить о взятых с собой на Луну вещах он мог только следующее: «В своей сумке для личных вещей у меня было несколько медальонов Apollo 11, украшения для моей жены и матери [просто по золотой оливковой ветви для жены и для матери] и кое-что еще для других людей». Наиболее ясно он сказал о том, что брал с собой части исторического аэроплана Flyer, построенного изобретателями самолета братьями Райт, и это был предмет его гордости. Добившись специального разрешения администрации Музея ВВС США в Дайтоне, он добавил к своему лунному комплекту личных вещей кусочек дерева от левого пропеллера и лоскут муслиновой ткани размером 203 на 330 мм с верхнего левого крыла построенного в 1903 году самолета братьев Райт.

Кроме того, Армстронг брал с собой булавку братства Университета Пердью, которую он потом подарил для выставочных целей правлению общества Фи-Дельта-Тета в городе Оксфорде, штат Огайо. Вопреки ранее опубликованным сведениям, при нем не было булавки женского сообщества Альфа-Хи-Омега, членом которого была Дженет.

«Я не брал ничего для себя самого, – заявлял Нил. – По крайней мере, я не припоминаю такого». Что касается Дженет, единственное, что он взял на Луну для нее, была та самая оливковая ветвь. «Он не спрашивал меня, хочу ли я послать с ним что-то».

Может показаться странным, что Армстронг не взял с собой ничего, что имело бы отношение к членам его семьи – даже к двум его сыновьям, и этот факт до сих пор огорчает Дженет. «Я думала, при нем были какие-то предметы, которые он потом подарил бы мальчикам, но, кажется, он так никогда им ничего не подарил. Нил может быть очень умным, но у него не всегда находится время побыть умным или хотя бы проявить это».

Еще одной любимицей Нила, из вещей которой он, по всей видимости, ничего не взял в путешествие, была его дочь Карен. Что бы могло лучше подчеркнуть значение высадки на Луну «для всего человечества», чем астронавт-отец, почтивший память своей любимой маленькой девочки, умершей более чем за семь лет до этого события (если бы она жила, ей исполнилось бы десять), взяв на Луну ее фото, какую-нибудь ее игрушку, часть ее одежды, локон ее волос, младенческий браслет? Астронавт Джин Сернан в последние минуты, перед тем как покинуть поверхность Луны во время экспедиции Apollo 17, написал в лунной пыли инициалы своей девятилетней дочери Трейси. Баз Олдрин брал фото своих детей с собой на Луну. Чарли Дьюк оставил фото своей семьи на камнях далекой планеты.

Что если Нил сделал что-то ради памяти Маффи, но никому никогда не сказал об этом, даже Дженет, потому что он был до такой степени замкнут в себе самом? Насколько в этом случае потомки более положительно оценили бы характер того самого Первого Человека? Такой вариант событий мог бы придать первой посадке на Луну еще большую важность и значительность. Среди тех, кто думает так, сестра Нила Джун, которая знает своего брата лучше, чем кто бы то ни было.

«Взял ли он что-то, принадлежавшее Карен, с собой в путешествие на Луну? – задала риторический вопрос Джун. – Ох, я так надеюсь, что это правда».

Может быть, эта тайна откроется, когда человечество вернется однажды на Базу Спокойствия. А оно, несомненно, сделает это.

Глава 25 Возвращение на Землю

Больше всего Нила тревожила фаза спуска и посадки на Луну. «Неизвестные факторы цвели здесь буйным цветом. Работа систем в этом режиме проверялась лишь на Земле и ни разу – в реальных условиях. На конечном участке волноваться можно было по тысяче поводов. Это было самое тяжелое испытание и для систем и для экипажа. Именно это тревожило меня больше всего, потому что предстояла самая сложная задача.

Прогулку по поверхности по десятибалльной шкале я бы оценил на единицу. Спуск на Луну по той же самой шкале сложности, наверное, тянет на тринадцать баллов».