Первый день вечности

Минуты текли, словно резиновые. Мне даже казалось, что все часы в доме резко вышли из строя. Стрелки почти не двигались, может, это от того, что я смотрела на них не отрываясь. Через полчаса безостановочного бдения я включила телевизор, надеясь, что он поможет мне расслабиться. Переключив все каналы по очереди и не найдя ничего, что хотелось бы посмотреть, я плюнула на «голубой» экран и ушла в спальню. Там всегда царил полумрак, который не могли рассеять желтоватые лампы, расставленные по периметру комнаты. Плотные шторы отгораживали помещение от внешнего мира, а потолок украшали сверкающие огоньки звезд, складывающиеся в созвездия. Я легла на кровать и прикрыла глаза, погружаясь в мир собственных фантазий. Я любила грезить наяву – так время текло быстрее. Уже давно я не прибегала к подобным трюкам, но сегодня не сдержалась. Слишком напряженным выдался день. Слишком сильно я не любила ждать.

Я вымоталась гораздо больше, чем думала, и незаметно для себя погрузилась в тревожный сон…

Мне снилось, что я бегу по холодной пустой улице между высотными домами в незнакомом районе. Дождь льет как из ведра. Ледяные капли касаются кожи, но я не чувствую холода. Длинное серебристое вечернее платье насквозь промокло и липнет к телу, мешая шевелить ногами так быстро, как мне бы хотелось. Шпильки еще больше замедляют движение, особенно правая (каблук сломался), и я хромаю на одну ногу. Но, несмотря на неудобство, я упорно двигалась вперед, зная, что если остановлюсь хотя бы на секунду, чтобы снять обувь, то опоздаю. Я торопилась, но не так, как бывает, когда опаздываешь на встречу или догоняешь автобус. Казалось, от скорости зависела вся моя жизнь, само существование. По щекам текли слезы отчаяния. Как бы я ни старалась, я не могла сделать невозможное, не могла превратиться в ветер и лететь, подобно ему. Впереди маячила фигура, такая знакомая, что ныло сердце, а скулы сводило от желания немедленно оказаться рядом и впиться в родные губы долгим поцелуем. Женя шел расслабленной походкой, но расстояние между нами неуклонно возрастало. Кажется, я кричала, но он то ли не слышал меня за шумом ливня, то ли не хотел слышать. Я споткнулась и упала, больно ободрав колени. Платье треснуло по шву, но я не обратила на это внимания, быстро вскочив на ноги. Я не сразу осознала, что впереди только пустота ночного двора. Знакомой фигуры нигде не было видно.

Я закричала и распахнула глаза. Сердце учащенно билось о ребра, словно я только что на самом деле пробежала марафон. Дыхание сбилось, ладони стали холодными и влажными. Я громко сглотнула, приходя в себя, и посмотрела на электронные часы на прикроватной тумбочке. На табло горели зеленью цифры – 2:09.

– Женя! – позвала я, судорожно глотая ртом воздух, почти как в недавнем кошмаре. Наверное, любимый уже давно вернулся, но решил не будить меня, посчитав, что мне важнее выспаться. Вот сейчас он войдет в комнату с неизменной улыбкой на губах, и я устрою ему настоящую головомойку за то, что дал мне проспать собственный день рождения, да еще такой важный.

Дверь не открылась, и Женя не появился на пороге. В квартире стояла странная, пугающая тишина, прерываемая лишь навязчивым грохотом басов, долетавших из соседней квартиры. Иногда до меня доносился женский смех и пьяные мужские крики. Кто-то вовсю отмечал Рождество.

Я встала на ватные ноги и побрела к выходу из комнаты. Голова кружилась, сердце отплясывало сальсу. Желудок несколько раз кувыркнулся вокруг своей оси. В квартире я была по-прежнему одна. Я подозревала это с того мига, как открыла глаза, но, убедившись, ощутила не волнение, нет… Скорее, это была самая настоящая паника. Я тяжело рухнула на пол, обхватив колени руками. Прежде никогда Женя не заставлял меня ждать. «Наверное, он звонил или написал СМС, – родилась в голове спасительная мысль. – Но я не услышала незатейливой мелодии мобильного, потому что очень крепко спала». Я снова вскочила и бросилась в прихожую, где одиноко валялась моя сумочка. Найдя телефон, я уставилась на экран. Ни одного пропущенного вызова.

Дрожащими пальцами я нашла номер любимого в записной книжке. Набрать его на память я не могла. Иррациональный страх сковал все мои члены, и я забывала даже дышать.

«Абонент не отвечает или временно недоступен…» Холодный женский голос говорил безразлично, не понимая, какое значение слова имеют для одной перепуганной насмерть девчонки.

Несколько минут я стояла на месте, погрузившись в транс отчаяния. На память пришел недавний сон. В нем я испытывала почти то же, что и сейчас, разве что страха меньше, а тоски намного больше. Пройдясь из угла в угол раз пять, я нервно сосчитала до двадцати, пропустив половину цифр, и, глубоко вздохнув, набрала номер Севы. Больше с моей проблемой обратиться было не к кому. Если что-то произошло с Женей, так кому, как не его лучшему другу, или, как они любили называть друг друга, кровному брату, знать, что приключилось.