Первый день войны

– Нет, сержант, – ответил он. – Архив на аэродром должен доставить ты. Ты начальник караула, а я, как ты помнишь, нахожусь под арестом. Если с архивом что-нибудь случиться, тебе первому отвечать. А с арестанта, какой спрос!.. – невесело улыбнулся Горбенко. Он сел за руль грузовика. – Когда будете на аэродроме, – сказал он. – Дайте мне знать выстрелом из ракетницы, что архив в безопасности. Тогда я тоже поеду на аэродром. – Горбенко бросил взгляд на ручные часы. – Сейчас половина одиннадцатого… – сказал он. – Езды до аэродрома не более получаса. Я думаю, что смогу успеть к вылету самолетов. Но если со мной что-нибудь случиться, не поминай меня лихом, сержант!

Миронов крепко пожал руку Горбенко.

– Желаю вам удачи, товарищ лейтенант! – дрогнувшим голосом, попрощался он.

МОСКВА. ЛУБЯНКА. ЗДАНИЕ НКВД. 22 июня 1941 года…

Поздно ночью в кабинете генерал-лейтенанта Масленникова зазвонил телефон. «Вертушка!..» – подумал он, беря трубку. Это означало, что ему звонил кто-то из руководителей страны.

– Здравствуйте!.. Генерал-лейтенант Масленников у аппарата! – поздоровался он.

В трубке он услышал легкое покашливание, и затем знакомый хрипловатый голос с акцентом произнес.

– Добрый вечер, товарищ Масленников! Вы сейчас не очень заняты?

Масленников сразу понял, кто ему звонит. Он внутренне напрягся, и затем спокойно ответил.

– Нет, не занят, товарищ Сталин! Я вас внимательно слушаю…

Его собеседник некоторое время молчал и затем спросил:

– Товарищ Масленников, вы помните наш разговор у меня в кабинете четыре дня назад?

– Да, товарищ Сталин, – ответил Масленников. – Хорошо помню! Вы приказали привести нашу разведывательную сеть в приграничных районах Польши и Западной Белоруссии в боевую готовность.

Из трубки послышалось.

– Я хотел бы знать, товарищ Масленников, как обстоят дела сейчас. Готова ли ваша сеть к проведению диверсий? Генеральный штаб сообщает, что наши войска в Белоруссии попали в крайне тяжелое положение. Немецкие механизированные части продолжают быстро продвигаться вглубь нашей территории. В этой ситуации, пока подтягиваются резервы из глубины страны, надо всеми силами постараться затормозить немецкое наступление.

Масленников, собираясь с мыслями, несколько секунд молчал и затем ответил.

– Я хорошо понимаю сложившуюся в Белоруссии обстановку, товарищ Сталин. Позавчера наш связной передал приказ руководителям сети – в случае начала войны между СССР и Германией приступить к диверсиям на транспортных коммуникациях немецких войск. Но затем связного по непонятным причинам арестовала немецкая служба безопасности, а позже его освободили, как он утверждает, польские партизаны. Связной рассказал, что встреча с руководителями сети прошла успешно, а его арест связан с тем, что его опознали перебежавшие к немцам бывшие троцкисты. Он расследовал их деятельность ещё в тысяча девятьсот тридцать четвертом году. До окончательного выяснения всех обстоятельств его ареста и освобождения я распорядился задержать связного.

– Вы, что же, товарищ Масленников, не уверены в своем связном? – поинтересовался у Масленникова его собеседник.

– Уверен, товарищ Сталин! – твердо ответил Масленников. – Я считаю, его арест случайностью или провокацией немецких спецслужб и уверен, что на допросе он никого не выдал. Но на его задержании настояло мое руководство… Этот сотрудник четыре года назад был репрессирован и отсидел два года в тюрьме. У нас не хватает опытных кадров, товарищ Сталин, и поэтому было принято решение использовать его на оперативной работе в Польше.

Собеседник Масленникова после паузы снова спросил его.

– Я повторяю свой вопрос, товарищ Масленников… Вы уверены в этом человеке? Вы можете поручиться за него?

– Да, товарищ Сталин, – чуть повысив голос, ответил Масленников. – Я абсолютно уверен в этом человеке и могу поручиться за него! В противном случае я бы не стал просить наркома товарища Берию освободить его два года назад. Я лично знаю лейтенанта Горбенко много лет. Познакомился с ним ещё в Туркестане в двадцатых годах. Мы вместе громили банды «басмачей».

– Хорошо, товарищ Масленников, – послышалось из телефонной трубки. – Оставьте этого человека на оперативной работе. Но учтите, что вы несете за него личную ответственность!

– Я вас понял, товарищ Сталин, – ответил Масленников. – Я уверен, что наша агентурная сеть в Польше в безопасности и хотел бы использовать лейтенанта Горбенко для связи с ней. Он лично знает её руководителей. Кроме этого, на базе подразделений пограничных и внутренних войск, расквартированных на территории Западной Белоруссии, я предлагаю создать разведывательно-диверсионные отряды, которые будут наносить удары по тылам немецких войск. Это окажет существенную помощь нашей армии.

Собеседник Масленникова удовлетворенно сказал.

– Очень хорошо, товарищ Масленников! Это как раз то, что сейчас крайне необходимо нашей армии. Я попрошу наркома обороны маршала Тимошенко оказать вам всю необходимую помощь. Если вам что-то понадобиться, звоните мне в любое время дня ночи.