Первый долг (ЛП)

Я была обнажена и испытала свой первый оргазм перед ними. Если это не было самым необходимым для любого человека, чтобы возбудиться, то я даже не знаю, что это может быть.

Кес продолжил:

— Что, если я скажу, что все это было не только из-за тебя? Что, если я скажу, что мужчины, которые увидели тебя обнаженной и получили привилегию попробовать тебя, теперь перед тобой в долгу?

— Не стоит говорить со мной о долгах, — фыркнула я.

Кес придвинулся ближе, посягая на мой здравый рассудок:

— Когда они наблюдали, как ты боролась, как с каждым новым поданным блюдом в тебе возрастала сила — ты добилась их уважения. Ты заработала их преданность. И тебя приветствовали в нашем мире без барьеров. Вот зачем был тот завтрак. Игра, в которой ты сдала свою силу и получила в ответ ее от них.

Я не могла выдержать его резкий голос с сильным акцентом, который пытался донести то, в чем не было смысла, только чтобы это нашло нужный для него отклик внутри меня.

Он прошептал:

— Ты не можешь отрицать, что чувствуешь себя иначе. Сильнее. Храбрее. Ты была очень уязвимой, но ты выжила. — Вытянув руку, он схватил кончик моего конского хвоста, который был перекинут через плечо. — Мы показали, чего ты на самом деле стоишь, Нила Уивер, и теперь у тебя есть сила, чтобы столкнуться с будущим и не сломаться, пока не придет время.

Мое сердце екнуло, а затем замерло.

— Вы сделали всё это, чтобы я не сломалась до последнего долга?

Жестокие. Зверские.

Смотря мне прямо в глаза, Кес прошептал:

— Даю тебе слово, что ты достаточно сильная, чтобы пройти через это.

Казалось, окружающий нас мир исчез, и остались только мы с Кесом. Я не знала, была ли это возможность того, что он был Кайтом, которая привлекал меня к нему, или сочувствие, которое читалось в его взгляде, но что-то определенно было. Чем дольше мы смотрели друг на друга, тем больше мое желание бороться испарялось, а храбрость занимала это место.

— Простишь меня? — прошептал он.

— Простить тебя?

Я была в смятение. Он просил прощения за то, что облизывал меня как его братья или за то, что обманывал меня в переписке?

В любом случае я просто не могла найти в себе силы, чтобы простить его.

Я что-то неправильно поняла? Я попала в параллельную вселенную, где я больше не была пленницей, которой было начертано судьбой стать игрушкой для ублюдков, и каким-то образом стала... равной?

Кес придвинулся ближе, я задрожала, почувствовав тепло его тела.

— Я понимаю, почему ты не можешь. Я был эгоистичен, прося о том, чего ты не можешь дать.

От головной боли запульсировало в висках.

— Я... я не понимаю, что происходит, — я вздрогнула, когда слова слетели с моих губ, источая уязвимость и смятение.

Кес не вздрогнул и не отодвинулся, лишь накрутил мой локон на свой палец.

— Ты поймешь, очень скоро. — Прикрыв глаза, он отпустил мой хвост и сделал шаг назад.

Тут же, реальность обрушилась на меня — солнечный свет, ощущение дорого ковра под моими ногами и потрескивание древесины, горящей в камине позади Фло.

Если это была еще одна игра, организованная отвратительным мистером Хоук, то он только что выиграл, потому что Кес подобрался ко мне успешнее, чем кто-либо другой. Он сделал меня податливой и послушной. Он сделал то, чего не мог сделать, запугав меня или препираясь со мной, Джетро.

И это делало Кестрела смертоносным.

Мое сердце бешено заколотилось от настоящего страха.

Еще одна громадная разница между братьями: один использовал нежность, чтобы контролировать меня, другой холодность и гнев.

Насколько наивной я была, поверив, что Кес был на моей стороне. Он был на прямо противоположной — той самой подколодной змеей — просто ждал, когда Джетро провалит задачу, чтобы он смог погрузить свои клыки и околдовать меня.

Я без сомнения осознавала, что должна понять своих врагов, и быстро, прежде чем они начали манипулировать мной.

Глубоко вздохнув, я скрестила руки на груди, жалея, что у меня нет пиджака. От моих выводов меня пробрало холодом, вынуждая беспокойно дрожать.

Что только что произошло, и почему я чувствую, будто проиграла?

По крайней мере, с Джетро, я понимала всё. Мы прекрасно подходили по характеру и силе воле. И мы оба признали поражение перед очередным вызовом судьбы.

Кестрел был опасным.

Коварным.

Он так хорошо обучен манипулированию, мой разум был очарован им, и я даже не надеялась расшифровать, что на самом деле произошло.

Фло хлопнул в ладоши, рассеяв напряжение.

— Я рад, что мы во всем разобрались.

Подойдя к креслу, на котором лежала седельная сумка, из которой торчало дуло, он убрал ее и похлопал по кожаному сиденью.

— Садись. Позависай с нами, если, конечно, у тебя нет других дел, — взглянув на Кеса, он сказал: — Может, попросить прислугу принести что-нибудь? Кофе, чай, закуски?

Ошеломленная, я вгляделась в его темные глаза.

— Это новая стратегия? Выражать сочувствие несчастной должнице, давая ей иллюзию того, что у нее есть друзья?

Фло покачал головой:

— Ух...

— Все будут обращаться с тобой вежливо, Нила. Это никакая не уловка, — пробормотал Кес.

Уловка?

Это не просто уловка. Тут было целое производство уловок.