Первый дозор

– Так, понимаешь. У нас тут странная традиция: если тебя на границе ранят, или там травму на обстановке получишь, то тебе обязательно медаль “За отвагу” вручат. За мою службу уже двоим на весь отряд дали. С четвёртой и с одиннадцатой заставы. Знаешь, я лучше без медали домой приду. На двадцать восьмое пройтись по городу – мне и имеющегося хватит.

При этих словах Сергей невольно ещё раз глянул на грудь провожатого. Но кроме “классности” и “комсомольского” значка ничего не увидел. Да и класс – то был второй. Проследив за взглядом, Михаил тут же объяснил:

– Это на мне официальные, так сказать. А ещё у меня есть “Слава погранвойск”, “Юбилейный знак” нашего отряда, и на дембель припас “Второго погранца”.

– Откуда он у тебя? Купил?!?

–Есть пути, – хитро подмигнув, ответил экскурсовод, – есть тут один, Ванька – хохол, у него кореш в комендатуре. В общем, если надо, справишь к дембелю себе иконостас. Если хочешь, можно любого “погранца” добыть. Ты только, если будешь связываться, здесь никому не показывай. У нас не любят дутых “отличников”. Дома никому не важно, откуда он у тебя. А здесь и без офицеров по морде получишь.

И вообще, хватит на сегодня. Я так понимаю, ужин ты пропустил, я тоже не был, а мы как раз у столовой. Пошли, пожрём.

У приученного за полгода к распорядку на учебке Сергея, видимо, недоумение было на лице так ярко написано, что Михаил добавил:

– Блин, деревня. Это же застава. Тут завтрак, обед и ужин имеют, конечно, сроки, но кто в наряде, кто к наряду готовится. Так что точно по расписанию ест только свободная смена и штабные. Все остальные, когда получится. Пошли уже.

С этими словами они вошли в раскрытую дверь, завешенную марлей. Помещение столовой было на удивление мрачноватым, наверное, из-за маленьких окон. Хотя летом, в жару, это, скорее, плюс. Подойдя к окну раздачи, Михаил крикнул:

– Юрка, блин! Давай ужин! Мне, и одну “молодую пайку”!

Услышав про “молодую пайку” Сергей чуть не хмыкнул вслух: “А говорил нет неуставных ….”

Первым получил свою порцию Михаил. Это была миска из нержавейки, полная ароматного борща. И в нём даже белела ложка сметаны.

– А десерт? Я видел – арбузы привозили!

Из-за окна раздался недовольный голос:

– Порезанных нет. Схаваете на двоих один – выдам вам целый.

Мишка, почесав затылок:

– Без проблем. Сначала суп. Лично я – на улицу, – сказав это, он сгрёб миску, ломоть хлеба с ложкой и потопал на выход.

У Нахимова откровенно заурчало в животе от ароматов, вида борща – такого домашнего. И это всё после явно не ресторанной пищи в учебке. В этот момент стукнула его миска на раздачу… Младший сержант, пожалуй, не удивился, что у него миска была алюминиевая… Его сразило, что было в ней. Там дымился огромный кусок варёного мяса из борща, вся жидкость, по всей видимости, была та, которая с этого мяса стекла. Пара маленьких кусочков капусты, прилипших к нему, были единственными овощами.

– Это что? Суп?

– Суп?! Не-а, суп вам, товарищ малёк, рано. Ешьте пока еду для салажат – поправляйте своё здоровье после учебной части! – с явной насмешкой прозвучало из-за раздачи. – И вообще, бери что дают! Вечно с салажатами проблемы – супа им подавай! – после чего задвижка на окне раздачи с грохотом упала и отсекла Нахимова от кухни.

Взяв неуверенно тарелку и зачем-то ложку, пару кусков хлеба из лотка, Сергей вышел на улицу. Подсел рядом с Михаилом. Тот, взглянув на него, подмигнул: “Вот тебе дедовщина”.

Михаил довольно быстро расправился со своим супом, потянулся и свистнул так, что Сергея по ушам резануло.

–Юрка! Где арбуз?

Сергей тоже успел съесть свой кусок мяса до того, как появился Юрка. Ощущение не просто сытости, а какого-то всемирного удовлетворения уже успело растечься по телу, когда, наконец, появился повар.

Нахимов впервые смог увидеть его целиком, а не только руки и фартук. Это оказался высокий, явно спортивного вида, парень, одетый в “подменку” цвета хаки, а не камуфляж, в тапочках на босу ногу. Колпак на голове скорее напоминал казачью фуражку, лихо заломленную набок, только что чуба из-под козырька не было. В руках он держал арбуз килограмм на 6, не меньше. Грохнув его на стол, он заявил:

– Десерт подан, ваше првсходво! Жрите, пожалуйста! Если не влезет, отдай Машке, у неё сегодня арбузный день. Вы у меня последние.

– Замётано! А нож?

– Ты ж дневальный? У тебя штык есть.

– Он же ломает, не режет!

– Пора бы свой иметь, вообще – то. Это вон мальку простительно без ножа, а тебе, старому, стыдно.

– Да, блин, Юрка, у меня, во-первых, складешок, а во-вторых, не с собой.

– Вот что бы ты без меня делал? – с этими словами повар вытащил из-за спины огромный, сантиметров 40 в длину, хлеборез и воткнул его в арбуз, – держи! Вернёшь,– сказав это, он забрал миски со стола, наиграно ворча: – Приходють туть всякие, намусорют и уходють, – и добавил более ровно: – Тарелки заберу, а нож вернёте, и корки все Машке потом, чтоб тут чисто было! А то этот нож сам знаешь, где будет. И удалился с видом полного превосходства над вселенной.