Первый еретик. Падение в Хаос

Аргел Тал прикрыл глаза, разрывая контакт. Нечто — сотня неизвестных нечто — скользнуло в его крови, поползло по венам, продвигаясь с каждым биением сердца.

Он наконец поднялся на ноги.

— Я знаю, отец.

— Поведай мне все, — попросил примарх. — Расскажи мне о демоне и о мире откровений. Расскажи, почему мой сын стоит передо мной с рассеченной надвое душой.

Глава 13 ИНКАРНАДИН ЗАТЕРЯНЫЕ В ШТОРМЕ ГОЛОСА БЕЗДНЫ

Тысяча триста один — двенадцать.

Как только Аргел Тал произнес кодовое обозначение, под его языком собралась едкая слюна.

Тысяча триста один — двенадцать, двенадцатый мир, который Тысяча триста первой флотилии предстояло привести к Согласию.

— Из семи миров, завоеванных нами за последние три года, этот принес нам больше всего страданий.

Лоргар не стал возражать.

— Но все же, — заметил примарх, — там не было кровопролития. Ни одного выстрела, сделанного в ярости, ни одного клинка, обнаженного в гневе. Боль причинили откровения.

— Три года, мой лорд, — сказал Аргел Тал, отводя взгляд от глаз своего отца. — Три года и семь миров. История будет ссылаться на эти миры, на оставленные нами пустые оболочки, и будет рассказывать, как Семнадцатый легион, потерпев неудачу, дал волю своей ярости. О нас скажут, что мы сжигали один мир за другим и уничтожали все население планет, лишь бы утолить свой гнев.

Улыбка Лоргара стала фальшивой, словно похожий на золото колчедан.

— Так вот как ты смотришь на наше паломничество?

— Нет. Ни в коем случае. Но семь миров погибли в пламени, а после нашего ухода с восьмого мы сами чуть не погибли.

Взгляд серых глаз Лоргара ни на мгновение не дрогнул. Своим шестым чувством он заглядывал в сердце сына и чувствовал, как там созревает вторая душа.

— Ну, хватит этих сентиментальных воспоминаний. — Голос Лоргара выдавал его нетерпение. — Расскажи о мире, который мы обнаружили.

— Ты помнишь, — спросил его Аргел Тал, — как мы впервые вышли на его орбиту?

Пол задрожал особым образом.

Кси-Ню-73 это отметил. Палуба под его металлическими подошвами вздрагивала определенным образом — это не было беспорядочной тряской полета в варпе и несхожей с биением сердца пульсацией маневровых двигателей. Нет, через его искусственные кости, словно шорох, распространялась слабая, но благословенно размеренная дрожь.

Орбита.

Наконец-то орбита.

Последний перелет длился очень долго. Кси-Ню-73 был не из тех, кто предается умозрительным размышлениям, выходящим за рамки настоящего, но его расчеты были мрачными. Если после этого мира Тысяча триста первая флотилия углубится еще дальше, бушующие в варпе шторма не ограничатся тремя кораблями, которые они уже потеряли.

Кси-Ню-73 как-то услышал, как один рабочий сказал другому, что «шторм снаружи набрасывается на щиты корабля». Он сурово выбранил говорившего за то, что тот наделял человеческими свойствами неподобающий объект. Подобный антропоморфизм сильно снизит шансы слуги на продвижение в иерархии Механикум.

Да, это, без сомнения, жестокий шторм. Но в течениях варпа нет ни страсти, ни гнева, ни определенных намерений.

Астартес и человеческий экипаж готовились к высадке на поверхность, и на всех палубах «Де Профундис» кипела бурная деятельность.

Кси-Ню-73 очистил свой мозг от биохимических процессов, позволявших ощущать волнение, и перестроил свой разум, избавившись от подобных эмоций. Вместо этого он полностью сосредоточился на работе, что стимулировало мозговые центры удовольствия — минутное возбуждение после каждого пункта программы, выполненного с абсолютной точностью и эффективностью.