Первый Феникс

За его спиной лежала Марина. Он знал, прекрасно знал, что это не она, а скорее фигура, ее символизирующая, но оставить все так не мог. Тихо выругавшись, подбежал к кровати и осторожно перекинул девушку через плечо – не до вежливости, хотя бы одна рука должна быть свободной.

Он один. На секунду замер, надеясь в тишине услышать ее дыхание и почувствовать, как бьется ее сердце. Не уловив ни звука, сморщился от мысли, что это она – его Марина, – но мертвая. Мотнул головой и в несколько уверенных шагов преодолел расстояние до выхода. Девушка на плече была совсем легкая, идти с ней было несложно. Василий глубоко вдохнул и, резко раскрыв дверь, шагнул в коридор.

Совсем темно – всего три лампы, мигая и треща, выхватывали крохотные участки этажа. Дверь за полковником захлопнулась, послышался щелчок замка. Несколько раз дернув ручку – дверь заперта и не поддалась, – охотник с силой пнул ее, больше от злости, а не чтобы открыть.

Глубоко вдыхая ледяной воздух, он сделал шаг вперед. Почему так холодно? Краев говорил, что «там» жарко. Казалось, основы под ногами нет, как нет ни стен, ни палат. Василий стоял посреди настолько густой темноты, что все окружающее было ею сожрано, и единственная твердая, настоящая точка в этом болоте – ближайшая к нему мигающая лампа. Попытки определить расстояние до нее бессмысленны, потому что, пожранный чернотой, он не мог понять, сколько шагов уже сделал и насколько большими они были, а бледное пятно света, постоянно исчезавшее, будто совершенно не приблизилось. Но Василий точно знал, что это только игра воображения – он определенно двигался вперед, хоть и не знал, насколько быстро.

В первые годы службы он провел тут много времени, изучил здание вдоль и поперек и помнил всю больницу – каждый выход, поворот и кабинет. Площадка, на которой были лифты и выход на лестницу, находилась где-то за этой лампой, совсем близко. Нужно дойти до нее, а дальше он справится на ощупь – найти дверь, выйти на лестницу, спуститься и покинуть все сильнее вибрирующее здание. Он справится даже в полной темноте.

Счет времени утерян – утонул в черноте, но в какой-то момент Василий вздрогнул оттого, что свет мигнул прямо над его головой. Лампа всего на секунду выхватила высокую широкоплечую фигуру, сведенные к переносице брови, сжатые губы и хрупкую бездыханную фигурку, которую мужчина бережно придерживал.

Щелчок, лампа снова моргнула, и свет упал лишь на потертый линолеум – оба человека уже нырнули в темноту. Василий вслепую двинулся вперед, вытянув свободную руку. Нащупал стену и нашел угол, знакомую рамку, ряд потертых пластмассовых стульев – как на трибунах – и улыбнулся то ли мысленно, то ли на самом деле: темнота поедала его ощущение собственного тела.

Он точно знал, где сейчас стоит, а где – выход. Шаг, еще шаг – рука прикоснулась к обжигающе холодным дверям старого крошечного лифта. Еще несколько шагов – широкие двери грузового лифта, еще пара – огромный фикус. Дверь к лестнице находится прямо за ним, в полуметре вправо. Полковник аккуратно шагал, неотрывно ведя рукой по холодной стене. Шаг, шаг, шаг.

Гладкая поверхность под ладонью. Шаг. Шаг. Редкие потеки гладкими буграми подныривали под пальцы. Шаг. Василий замер в сантиметре от стены, выросшей перед ним. Он непонимающе прошел вдоль и этой стены, здесь ничего не изменилось: несколько досок с карманами из оргстекла для объявлений, небольшой столик, на котором стоял аквариум с мелкими цветастыми рыбками. Аккуратно перекинув Марину – ее фигуру – на другое плечо, он снова прошел обратно, ведя рукой по стене. Двери к лестнице не было.

– Что ты ищешь?

Голос раздался так резко, что полковник вздрогнул от неожиданности. Сначала ему показалось, что это феникс вернулась, но через секунду понял, что говорил кто-то другой. Голос был высоким, но принадлежал не ребенку, а девушке: напуганный, прерывистый. Она часто и тяжело дышала, иногда на придыхании срывался стон, когда она резко оборачивалась, проверяя, нет ли кого-то позади. Охотник слышал шорох ее одежды, когда она снова испуганно поворачивалась, пытаясь разглядеть что-то или кого-то в темноте.

– Здесь должна быть дверь, – ответил он спокойно.

– Ты раньше тут уже бывал?

– Вроде того, – он не оборачивался, чтобы не спугнуть девушку.

– Ты был именно тут, в этом месте?

– Я был в таком же.

Позади послышались легкие частые шаги, после чего голос раздался ближе:

– В людском мире, да? В обычном?

Василий молча кивнул. Спохватившись, что она не могла этого увидеть, хотел ответить, но девушка будто бы различила его жест и, подобравшись еще на пару шагов ближе, сказала:

– Это здание только похоже на наше, настоящее.

– Что ты имеешь в виду? – Он хмуро обернулся на голос.

– Это копия, – девушка торопливо шептала. – Очень хорошая копия, но не идеальная. В настоящем мире тут точно есть дверь? Ты уверен?

– Да.

Полковник почувствовал, как слабые руки сжали его предплечье, а слова зазвучали у самого уха.

– Значит, «тут» тоже есть, но ее переставили! Она ведет к выходу, да? К выходу же?