Первый генералиссимус России (СИ)

23 мая, когда главный воевода находился в Черкасске, поступило сообщение, что донские казаки с их флотилией из утлых суденышек, 20 мая, выйдя в Азовское море, напали на турецкие корабли и, как ни странно, одержали блистательную победу. Их трофеями стали струги с казной, ядрами, порохом и несколько пленных турок. Правда, забрав груз, турецкие суда пришлось затопить. Некому было управляться с ними.

Турецкий военный флот был рядом, но вступиться за свои погибающие суда не решился, опасаясь нападения русской военной флотилии. Та, пройдя мимо Азова, надежно заперла устье реки и подступы к крепости со стороны моря. И хотя она не вступила в огневое столкновение с противником, но одно только ее присутствие уже давало видимые плоды.

Начало морской осады было положено. И сделал это государь, находясь на галере «Принципиум».

«Что ж, теперь дело за нами, — решил Шеин и приказал полкам, действуя по примеру государя, по случаю неожиданной морской виктории палить из пушек и ружей. — Лишняя тренировка не помешает».

И вскоре Черкасск огласился громом орудий и окутался облаками дыма. Войска ликовали. Пороховая же гарь только бодрила сердца русичей. А потом был молебен и колокольный благовест. И, наконец, движение к стенам Азова.

28 мая к Азову подошел Карлус Регимонт со своим полком и конницей казаков и калмыков. Остановился на том месте, где в прошлом году стоял с войсками Головин. Вскоре ближе к нему подошел с полками Гордон, до того стоявший на некотором отдалении от Азова и изредка постреливающий из орудий в сторону степи, где начала скапливаться татарская конница.

Когда же из Черкасска пришел князь Львов с пехотой и конницей, чьи полки формировались еще в Валуйках, то Алесей Семенович собрал совет. Пора было приступать к активным действиям.

— Господа генералы, — обратился он к собравшимся военачальникам, — властью, данной мне государем, приказываю стояние в степи закончить и приступить к планомерной осаде крепости.

Сказав, подошел к заранее закрепленному на большом планшете крупному чертежу крепости, на котором хорошо просматривались каждая башня, каждый бастион, каждый участок трех линий стен.

— Как и планировали ранее, будем действовать тремя колоннами. Я и приданные мне войска в количестве 15 тысяч пехоты и 10 тысяч конницы становимся в середине войска. Вот здесь, — полуобернувшись к чертежу, отметил рукой место рассредоточения своих полков. — Полки генерала Гордона, — продолжил далее, — которому придаются преображенцы и семеновцы — всего 14 тысяч — становятся от меня по правую руку. Вот тут, — вновь жестом руки указал место, где должны были стать полки старого генерала. — Петр Иванович, все понятно?

— Понятно, — буркнул Гордон, не поднимая холодных, цвета речной воды глаз, подернутых белизной времени и недовольства собственного подчинения русскому воеводе.

— Раз понятно, то продолжим далее, — не обратил внимания Шеин на холодок генеральского ответа. — Между нами и под нашей охраной от орд татар — бомбардирные роты со своими пушками и амуницией. Капитаны, вам понятно, где ставить свои роты?

— Понятно, — куда воодушевленнее заверили главного воеводу молодые капитаны пушкарей. — Только нам придется насыпь до уровня стен возводить, чтобы эффект от стрельбы был лучше. Люди потребуются…

— Будут люди, лишь бы было дело, — не стал задерживаться на этом Шеин.

— Дело будет, — пообещали начальники бомбардиров.

— Слева от меня, — метнулся Шеин рукой к чертежу, — располагаются полки генерала Карлуса Регимонта. Это 7 тысяч пехоты. Да еще 10 тысяч пехоты и 6 тысяч войск гетмана Мазепы, которые должны вот-вот подойти. Они прикроют тыл твоих полков, господин генерал, — обратился Алексей Семенович к Регимонту. — И станут вот тут, — неспешно указал рукой на предстоящее место расположения украинских войск.

— Гуд! Карашо! — расплылся в улыбке Карлус, полагая, что общее командование его и украинскими полками останется за ним.

«Зря, генерал, радуешься, — заметив это, тут же мысленно предостерег немца Шеин. — Ты еще упертости украинских казачков не знаешь. Узнаешь — улыбок поубавится».

Левее полков генерала Регимонта занимают позиции 4 тысячи донских казаков, — продолжил расстановку сил Шеин, сопровождая слова указующими жестами руки. — А на каланчах, отбитых нами в прошлый раз размещается конный отряд дружественных нам калмыков. Резерв против татарских орд. Калмыки не умеют на стены карабкаться, зато в степи — не хуже татар и казаков.

— Это хорошо, — обмолвился Автомон Головин. — Фланги надежно прикрыты. Только где мне с полками быть?..

— А по ту сторону Дона, — сразу же отозвался Шеин. — Где в прошлом годе князь Яков Федорович Долгорукий стоял, — указал на чертеже нужное место он.

— Так моста-то нет… Как переправляться?..

— Наведем. Ты, Автомон Михайлович, и наведешь, — распорядился Шеин. — Струги в ряд поставишь, заякоришь, а поверх них настилы из досок бросишь — и переправляй полки. Да что тебя учить, когда сам все знаешь… не хуже моего. А ученого учить — только портить…