Первый горн (ЛП)

Печей было четыре, выстроенные одна рядом с другой. У каждой из них имелась центральная труба, направленная к вытяжке, которая была похожа на дымоход в кузнице, а в качестве поверхности железная пластина, с четырьмя вырезанными отверстиями. Жар был во всех четырёх печах, но только на двух из них готовили еду. Готовила Мария. Она бросила на нас смущённый взгляд, пока орудовала кастрюлями и сковородками.

Пол был выложен теми же каменными плитами, как и весь постоялый двор, и здесь было четыре окна, все плотно закрыты, а щели утеплены пропитанном в жиру пеньком, а также ещё две двери.

Комнату освещали четыре большие масляные лампы. Всё пространство возле стен занимали шкафы и полки, в углу стоял большой брусок для забоя скота. Даже со всем инвентарём, которому было место на кухне, комната всё ещё выглядела огромной.

Эберхард правильно интерпретировал мой взгляд.

— Мой прадед нашёл всё так, как вы видите сейчас, мы ничего не меняли, — он сглотнул. — Когда большой наплыв людей, здесь могут готовить сразу несколько человек, не мешая друг другу.

— Да, — сказала Лиандра. Она дружески кивнула Марии. — Это, несомненно, удобно для постоялого двора.

— Хм… вот эта дверь ведёт во двор, — сказал Эберхард, указывая на одну из дверей.

Я осмотрел её. она была не менее стабильной, чем та, что вела в зал для гостей: железные петли, укрепляющие пластины и гвозди, которые, если будет необходимо, затупят топор.

Я вспомнил свой сон. Если постоялый двор был когда-то гарнизоном, тогда прочная конструкция имела смысл. Единственное, чего я не понимал это то, почему всё было в таком хорошем состоянии. Если все предметы находились здесь с того давнего времени, тогда я ожидал, что они будут более ветхими.

Эберхард открыл дверь, и мы вместе уставились на стену изо льда.

— Что же, видимо здесь он не проходил.

Здесь на кухне воздух был лучше. Возможно, просто потому, что запах еды пах приятнее мокрых шерстяных носков. С потолка, на длинных верёвках, свисали разные пряности; они тоже частично способствовали тому, что пахло здесь лучше. Эберхард хотел снова закрыть дверь, но я остановил его.

— Подождите немного, — попросил я.

Тепло из кухни частично растопило снег возле двери; наверху была небольшая щель, через которую вниз задувал очень холодный воздух. Холодный и свежий. Я глубоко вдохнул.

В кухне было тепло, единственная комната из тех, что мне до сих пор попадались, которая действительно могла противостоять этому холоду. Лиандра тоже украдкой наслаждалось свежим воздухом. С некоторым сожалением я велел хозяину постоялого двора закрыть дверь.

Я ещё раз огляделся в кухне, прежде чем мы последовали за Эберхардом к следующей двери. Между тем у меня появилось такое ощущение, что холод будет длиться вечность, и я уже видел, как мы сидим вокруг четырёх печей и забросаем в них последние дрова. Я сам одёрнул себя.

Как бы странно не вела себя буря, в какой-то момент она двинется дальше. Дверь в кладовую была заперта, снова одним из этих драгоценных замков. Пока я наблюдал за Эберхардом, как он открывает замок — он немного заел — я снова вспомнил, как выглядела буря. Она не была нормальной.

Я невольно вздрогнул, когда подумал о том, что сказала о ней Зокора: что эпицентр бури здесь. Но с другой стороны, Лиандра заверила меня, что невозможно создать бурю такого размера с помощью магии.

За дверью находилась лестница. Хозяин постоялого двора снял фонарь с крючка, находящегося сразу за дверью и зажёг его.

— Ещё один подвал? — удивился я, когда хозяин постоялого двора собрался спускаться вниз.

— Да. Все постройки с подвальными помещениями.

Лиандра удивлённо остановилась.

— Все?

Хозяин постоялого двора кивнул.

— Большинство подвалов мы не используем, — он остановился на одной из ступенек и обернулся к нам. — Вот почему я был так удивлён, что под башней есть спуск ещё глубже. Здесь внизу места более, чем предостаточно.

Мы последовали за ним. Ступени вели на платформу, а оттуда лестница круто поворачивала назад, так что, когда мы спустились, оказались под кухней. Это помещение имело те же контуры, что и кухня наверху, что можно было легко различить по фундаментам для печек: массивная, для разнообразия выложенная из кирпича, стена, которая поддерживала здесь потолок. Я внимательно осмотрел потолок.

— Можно говорить что угодно, — сказала Лия, которая последовала за моим взглядом. — Но строили они прочно.

Это правда. Они воздержались от использования древесины. Потолок держался на пяти мощных, каменных носителях, на которые были положены каменные плиты. Колонны и эти носители укрепляли комнату через регулярные промежутки.

Этот подвал, так же, как и подвал под башней, был высотой в два этажа. Одну сторону комнаты занимали восемь огромных винных бочек. Я перевёл взгляд с бочек на дверь. Хозяин постояло двора заметил мой взгляд.

— Бондарь собрал их здесь, — ответил он на мой невысказанный вопрос.

Я кивнул. Мешки, бочки, ручная тележка, полки с бутылками.

Я изучил одну из полок.