Первый гром и первая любовь

Грудский со смущенной Диной пошли вслед за детьми. Вторично Дина оказалась в неловком положении в присутствии этого серьезного товарища из горкома комсомола. Она сгорала от стыда.

Грудский же, посмеиваясь, искоса поглядывал на нее. Зареванная, растерянная, волосы всклокочены, очки... Но в общем хорошенькая... Нет, скорее смешная.

- Не нужно пугаться, - сказал Грудский, - с ребятами чего не бывает. У нас в поселке один парнишка полез на елку, сук обломился, а он рубахой зацепился за другой сук и повис. Висел и орал, покуда девки, что по грибы шли, не услыхали... Уже он в армии отслужил, а все висельником его травят.

Грудский весело подмигнул Дине:

- Не дрейфь! Чего не бывает на белом свете... Я сейчас в МТС пойду, а позже к вам наведаюсь, погляжу, как вы там живете. И материал тебе для доклада принесу. Ладно?

Дина смогла только кивнуть. Она была рада, что хоть не сейчас товарищ Грудский зайдет в ясли. Она успеет еще прибраться и себя немножко в порядок привести.

...Грудский пришел уже под вечер, усталый, запыленный и расстроенный в эмтээсовской столовой испекли последнюю квашню. Завтра нечем будет кормить рабочих. Да и сегодня выдавали в столовой по ломтику хлеба, четверть фунта, разок куснешь, и все тут.

Однако усталость и уныние его быстро рассеялись: в саду было прохладно, Дина встретила его приветливо. Грудский опустился на колоду во дворе и сказал:

- Хорошо у вас тут. А где ребята?

- Они в хате.

- Ну вот, подобрал я вместе с товарищем Кухарским тебе материал, сказал Грудский, подавая Дине несколько брошюрок, - речь В.И.Ленина на III Всероссийском съезде комсомола, А.Виноградов "Из воспоминаний о Ленине", Уэллс "Россия во мгле".

"Россия во мгле", конечно, не о задачах комсомола, - продолжал он. - Но эта книжечка тебе поможет. Вот здесь я подчеркнул, смотри... Уэллс пишет: "Утверждать, что ужасающая нищета в России - в какой-то значительной степени результат деятельности коммунистов, что злые коммунисты довели страну до ее нынешнего бедственного состояния и что свержение коммунистического строя молниеносно осчастливит всю Россию - это значит извращать положение..."

Грудский оторвался от книги и посмотрел на Дину, она слушала с живым вниманием.

- А ведь это пишет не друг наш. И еще... "большевистское правительство... честное правительство..." В общем, прочти сама.

- Спасибо. Я прочту и подготовлюсь. Мы в школе делали доклады.

- Вот и хорошо. А теперь показывай свое хозяйство!

Он помнил мрачный, пустой дом, куда привел его впервые Петренко. Теперь тут все изменилось. На дворе развешано детское белье: майки, трусики, две простынки, что-то белое упало на траву. Грудский бережно поднял и повесил на веревку. Какое маленькое платьице, наверное, с куклы...

Из дома доносились детские голоса, навстречу гостю выбежала худенькая девочка в синих трусиках, смешно остриженная, головка ее лохматилась, как одуванчик.

- Вы до нас?

- До вас, - в тон ей отвечал Грудский.

В хате слышалось мерное постукивание. Грудский подумал, что дети играют, но они ужинали. Постукивали при полнейшей тишине металлические ложки о металлические мисочки.

У стены возникло странное сооружение - не то шкаф, не то комод, задернутый белыми занавесками и покрытый белой же салфеткой. В чисто промытой бутылке - несколько васильков. На стене коврик: синее море, белые гребни волн и маленький накренившийся парусник.

- Послушай, где это ты взяла? Нашла в доме?

Дина улыбнулась.

- Тут валялся такой старый коврик, я его выстирала и вот дорисовала немножко. У нас есть коробочка с красками...

- Ты что же, художница?

Он внимательно посмотрел на Дину. Она приоделась. На темных вьющихся волосах - белая косынка, сурового полотна передничек с маленьким кармашком на боку, аккуратное платье. Разговаривая с Грудским, Дина не переставала следить за детьми, одному подлила в миску жиденькую кашу, другого подвинула ближе к столу, легонько тронула за плечо расшалившегося малыша.

- Да нет, какая я художница, - сказала Дина. - Я больше литературу люблю, но по рисованию, правда, было "отлично". А ковер... У меня дома над кроватью тоже висела картинка, море... Девочки на день рождения подарили...

Дина запнулась - что это она болтает? Дом, девочки... К чему сейчас? Это же товарищ из горкома, ему о деле нужно говорить.

Но Грудский слушал ее с интересом и сказал:

- Рассказывай, рассказывай... А это что у вас? Здесь что ты устроила?

Он перешел к другой стене. Тут, в самом углу, было составлено несколько ящиков, тоже прикрытых чистой мешковиной.

- А здесь у нас будет библиотека, - сказала Дина, - вот книг пока нет, только это, - она указала на потрепанный букварь.

- Нам прислали много нужных вещей, даже краски и альбомы для рисования. Мы еще не начинали рисовать, все времени не хватает... А вот детских книг не прислали...

Дина вздохнула.

- Дома у тебя есть книги? - спросил Грудский. - Своя библиотечка?..

- Ну что ты, - удивилась Дина, - какая библиотечка! Есть сказки Гофмана и еще Оливер Твист... А на этой мешковине я хочу нарисовать маки, алые...

Дина мечтательно смотрела на серый кусок материи.