Первый из могикан

— Когда как. Чаще всего выращивал прямо на стенках наросты, вроде грибов-паразитов. Они потом сами отваливались, подбирай да ешь. Оболочка жесткая, а внутри они вроде творога пополам с сочными фруктами — сразу и еда, и питье… Слушай, отвяжись, а? Я бы сейчас лучше в сортир сходил, чем о питье рассуждать… И потом, мне этими вопросами уже всю душу вымотали.

— Иоланта? — понимающе спросил Мустафа.

— Плюс ее подручные. Целая бригада. С вагоном всякой аппаратуры…

— Ладно, — легко согласился Мустафа. — Потом расскажешь, если захочешь. А насчет всего прочего — терпи. Федя, ты посчитал?

Всклокоченный Шпонька отмахнулся ладонью — отвяжись, мол, — но все же подал голос:

— Не я считаю, а компьютер. Дай ему еще десять секунд… А, нет, вот оно! Погоди, сейчас выведу картинку…

Центральный экран заняла физическая карта Восточного полушария Земли. По коричневым горам и зеленым равнинам протянулись жирные пунктиры федеральных границ и тонкие паутинки границ административных. Длиннейший заштрихованный эллипс начинался в неспокойных весной водах Норвежского моря, наискось с северо-запада на юго-восток пересекал Скандинавию, Балтику, решительно перечеркивал западную часть Славянской Федерации и кончался в горячих песках восточнее Каспия. Внутри этого эллипса таился другой, тоже вытянутый, но существенно меньшей площади — этот покрывал расстояние от Рижского залива до излучины Дона.

— Оптимистический и пессимистический варианты, — с видимым облегчением прокомментировал Шпонька. — Ты гляди-ка, возможности маневра еще не исчерпаны… — В его голосе прозвучало удивление. — Ну и ну, даже не ожидал… До принятия решения о точке посадки… м-м… шестнадцать минут десять секунд. Доверим сажать автопилоту?

— Рядом с тобой пилот сидит, — отозвался Мустафа. — Не хочешь дать ему потренироваться в посадке на Землю? Когда еще выпадет такой случай? Никогда.

— Один, который «авто», может отказать, второй наверняка ошибется, — возразил Шпонька. — Выбираю автопилот. А место приземления выбирай ты.

— Спасибо, тронут Как насчет донских степей? Место ровное, удобное.

— Годится.

— Нет, — донеслось снизу, и Гаев активно зашевелился. — Совсем свихнулись? Спецы! Эксмены, Первомать вашу!..

— В чем дело, Тим?

— Если вам надоело жить, то это ваше личное дело. Но, хоть вы и забыли спросить меня, я отвечу: лично мне жить не надоело. У меня на Земле еще есть дела.

Отлегло от души. Кажется, Гаев все-таки не паниковал, а просто сердился. Сарказм обычно предполагает сохранение способности соображать.

— Не понял, поясни, — потребовал Мустафа.

— Однобоко мыслишь. Нам придется исчезнуть сразу после приземления. Мы можем это сделать лишь в том случае, если используем краткий период хаоса и суматохи, находясь не где-то посреди степи, а в самой человеческой гуще. Ты что, не понимаешь, что не успеем мы сесть, как все небо будет в вертолетах?

В наступившем молчании текли секунды.

— А ведь Тим прав, — сказал наконец Шпонька. — Перестреляют нас на открытом месте, как зайцев ушастых… И в лесу перестреляют, только погоняют сначала… Город нужен…

— Не просто город, а очень большой город! Как насчет столицы Славянской Федерации?

Несколько мгновений Мустафа убеждал себя, что Тим Гаев не свихнулся от страха, а просто сглупил, что с каждым может случиться. Садиться прямо на город? На здания, далеко не каждое из которых немедленно развалится карточным домиком под выхлопом из дюз? Это не лучше, чем посадка в горах, и вероятность удачи-, мягко говоря, маловата… Хотя, конечно, по окраинам Москвы тянутся парки и зоны отдыха, можно нацелить автопилот и туда, а еще лучше за юродскую черту, но впритирку к городу… Да ведь автопилот приземлит капсулу в заданном месте с погрешностью километров в десять!

Оно так. Но зато если повезет не угробиться при посадке, выгоды такой авантюры несомненны. По всей видимости, силовые структуры только-только начинают выползать из убежищ; в городах же — анархия, пир во время чумы! Тут и глупый сообразит: чем больше город, тем труднее взять его под контроль. И если поселок в данном отношении немногим превосходит хутор, то мегаполис — это уже совсем другое качество. Можно затеряться.

— Надо рискнуть, — негромко проговорил Шпонька и шумно сглотнул.

— Москва вне эллипса, — бросил Мустафа.

— Еще есть время пересчитать. Сейчас я… Сейчас…

— Ну?

— Погоди, не мешай. Сейчас… Ага, вот! — ликующе выкрикнул Шпонька. — Получается! На пределе, но получается! Ты глянь! Теперь до времени принятия решения… одна минута сорок секунд.

Внешний эллипс на карте съежился примерно втрое и изогнулся, как банан. Внутренний превратился просто в точку.