Первый из рода

— Целителя, — во всю надрывался Волков, не сбавляя бега. — Нога сломана.

— Иосиф, займись этими двумя, — в воздух сказал Вячеслав Емельянович.

За его спиной сразу же показался молодой мужчина в очках. Тот быстро направился в сторону раненого. Сам же Вячеслав Емельянович жестом показал Демидову и Волкову встать в строй.

— Берите с Демидова и Волкова пример, — сказал Вячеслав Емельянович, встав напротив двадцати восьми бойцов. — Они, даже зная, что останутся на дополнительные занятия, не оставили своих в беде, в отличии от некоторых.

Вячеслав Емельянович мысленно хмыкнул, увидев виноватые лица бойцов. Правильно подобранные слова режут больнее ножа, это ему хорошо известно. Ничего, лучше пусть сейчас думают над своим поведением, чем потом бросят братьев на стене.

— А теперь внимание. Ваши ряды поредели. Сегодня десять человек нарушили правила и покинули цитадель. Слушайте же, что сделали эти недостойные. Четыре человека решили любыми способами вырваться вперёд, и принялись скрытно мешать остальным. Два человека решили, что они самые умные, и попытались сократить маршрут. Ещё трое использовали магию. Последний оказался самым «одарённым» — он бежал вторым, и чтобы занять первое место, на финишном километре дёрнул за рюкзак впереди идущего бойца.

Вячеслав Емельянович намеренно взял длинную паузу, чтобы новобранцы переварили информацию, и добавил:

— А теперь представьте, что вы бежите первым и ваш брат, которому вы доверили спину, всаживает нож в спину ради личной выгоды. Что вы в этот момент почувствуете? — взгляд новобранцев говорил за них самих. — Обиду? Может жалость? Или злость от того, что вас предали? Хорошо запомните это чувство, и вспомните о нём, когда появится желание сбежать со Стены, бросить братьев. Это ясно?

— ТАК ТОЧНО! — прозвучал нестройный хор голосов.

— Отлично. Имена этих недостойных будут висеть на входе в ваш корпус, как напоминание. А теперь к сути. Учитывая дорогу, тем, кто не пришёл в первой десятке, спать осталось часов четыре. Кто пришёл в последней десятке спать не будет. Однако это будет несправедливо к двум вашим братьям. Демидов, Волков, три шага из строя!

Дождавшись, когда оба парня выйдут из строя, мужчина продолжил:

— За проявленную доблесть вы двое освобождаетесь от утренних тренировок. Вопросы есть?

— Товарищ командир, разрешите обратиться, — к удивлению Вячеслава, это сказал Волков.

— Разрешаю. Говори.

— Я ещё могу стоять на ногах и продолжить тренировку. Разрешите поменяться местом с тем, кто пришёл последним.

— Зачем же мне так поступать? Он показал, что нуждается в усиленных тренировках. С чего вдруг я должен давать такое распоряжение?

— На войне всегда важна взаимовыручка. Если брат по оружию выбился из сил, ты встаёшь на его место, чтобы он мог снова вступить в бой. Поэтому прошу, разрешите мне встать на его место.

— Товарищ командир, разрешите и мне, — обратился Демидов, вызвав у мужчины едва заметную улыбку.

— Разрешите и мне, товарищ командир! — сразу же стали подтягиваться голоса тех, кто пришёл первым.

Наблюдая за этим, Вячеславу становилось всё труднее сдерживать довольную улыбку. А ведь не всё потеряно с таким призывом. Пусть они пока наивны, пусть многое не умеют и не знают, но ему нравилось мышление этих юнцов.

Волков, значит. Надо будет внимательнее присмотреться к нему. Если ещё и магом толковым окажется, то он имеет все шансы попасть в ряды фениксов.

— Разговорчики! — гул солдат резко оборвался, и вся улица погрузилась в тишину. — Так держать, новобранцы. Раз вы все так хотите тренироваться, то этой ночью никто спать не будет, а будет снова с обмундированием бежать обратно по лесу, — увидев, что ни один мускул на лицах парней не дрогнул, мужчина довольно улыбнулся. — Шучу. Все вы свободны от утренних занятий. Через несколько минут за вами заедет транспорт и доставит в общежитие. К завтраку вас разбудят. Все всё поняли?

— ТАК ТОЧНО! — прозвучал уверенный и в тоже время радостный хор голосов.

***

— Похоже спокойно поесть нам не дадут, — сказал Алексей, сидя напротив него в столовой и поедая безвкусную кашу с чёрным хлебом. — Такое впечатление, что нас с тобой взглядом прожечь пытаются.

— Тебе уж не привыкать, — ответил я Алексею, после чего выпил персикового компота. Довольно вкусного, между прочим. — Это я обычный ученик алхимика, который чудом пробудил дар.

— Ты так говоришь, будто я только и бывал на всех этих светских мероприятиях, — закатил глаза Алексей. Причём так непринуждённо вёл себя он только со мной. — Я их посещал конечно, но очень редко. И даже там столько внимания я не привлекал, сколько сейчас.

Тут нечему было удивляться. Для нашего взвода мы стали, скажем так, благородными героями. И правильный пример подали, и освободили от изнурительных занятий. И многих уже не волновало то, что за моей спиной не стоит знатный род.