Первый из рода

Командир также не остаётся в стороне. Вокруг головы химеры появляется жёлтое кольцо, которое сжимает химеру и пусть не полностью, но сковывает её движения.

В момент, когда кольцо сковывает её движения, я правой рукой цепляюсь за сломанный рог и поднимаю своё тело вверх. Кольцо начинает трещать как стекло, и химера вот-вот освободится. Я тут же хватаю руками рукоять меча и со всей силы вытаскиваю его из головы.

Змея освобождается из кольца и резко поднимает голову вверх, пытаясь меня сбросить с головы. Я в последний момент успеваю ухватиться левой рукой за рог, а правой продолжаю держать добытый меч в руках.

Химера снова резко поднимает и опускает голову вниз, но тут ей прилетает снаряд от МШВ. Раздаётся уже знакомый, неприятный шипящий звук, после чего в глаз химеры втыкается ледяная сосулька. Химера уже не шипит, а практически ревёт от боли, падая наземь.

Командир создаёт ещё одно кольцо, сковывающее химеру. Я же чувствую, как доспехи вот-вот исчезнут и я почувствую на себе все последствия ядовитого тумана.

Спрыгивая вниз на землю, я концентрирую весь оставшийся эфир на наконечнике меча и бью точно в глаз, куда до этого прилетели две атаки. Если до этого роговица выдерживала атаки, то теперь я проткнул глаз насквозь и мечом добрался до ядра твари.

Тварь в последний раз зашипела и стала растворяться, одновременно исчезнув вместе с моими доспехами. Только витающий яд никуда не делся и мне пришлось быстро бежать от места убийства.

Я выпил ещё одно зелье здоровья, после чего снял с себя доспехи. Из-за адреналина я не чувствовал боль, и не мог оценить последствия, а теперь видел. Полностью нивелировать яд не удалось. Местами даже проглядывались кости. И как только я в таком состоянии скакал?

На тело разом накатила слабость, и я выронив меч, обессиленно упал на землю. Глаза стали сами собой закрываться.

— Глотай, быстро, — услышал я сквозь темноту голос командира, и почувствовал, как он кладёт пилюлю мне в рот. Проглотив её, я почувствовал, как теряю сознание. Впрочем, плевать. Главное, что я её убил. Остальное теперь на моих друзьях и командире.

Пришёл в себя я уже в лазарете, под присмотром медсестёр. С момента битвы прошла неделя, и как я узнал, сегодня портал окончательно закрылся. Причину такой нестабильности ещё искали, но на этом для нас испытание закончилось.

В гостях в палате я из своих знакомых я ожидал увидеть Алексея, Кирилла, Вячеслава Емельяновича или того же Иосифа, но никак не Мстислава Дмитриевича. Шрамов от яда у него не осталось, только выглядел он странно. Сколько бы я на него не смотрел, не мог прочитать на его безэмоциональной мине то, что он чувствует.

— Здравствуйте, Мстислав Дмитриевич, — поприветствовал я его. К его приходу я ощущал себя полностью выздоровевшим. — Буду честен — не ожидал вас здесь увидеть. Что-то случилось?

— Я зашёл вас поблагодарить от своего имени, Максим Давидович, — ответил Мстислав Дмитриевич. — Своими действиями вы спасли множество жизней, в том числе и мою.

— Я делал то, ради чего вступил в орден Витязей. Меня незачем благодарить, и своим должником я вас делать не собираюсь, — спокойно ответил я, при этом сложа руки на груди. — Если хотите отблагодарить, можете принести апельсинов — в это время года они особенно вкусные.

— Будут вам апельсины, — едва заметно улыбнулся Мстислав Дмитриевич. — Знайте, что род Авериных всегда встретит вас как радушного гостя.

— Приятно слышать.

Через пару часов ко мне в комнату вошла молоденькая и довольно симпатичная медсестра.

— Ваши апельсины, — положила она их на тумбочку.

— Спасибо, — я заметил, как её взгляд упал на мой оголённый торс и как при этом она засмущалась. Такая реакция меня улыбнула, из-за чего медсестра поспешила покинуть палату, видимо чтобы скрыть эмоции.

Снимая кожуру с апельсина, я невольно задумался, как за эту неделю проявили себя Алексей и Кирилл. Надо было спросить у Мстислава Дмитриевича, пока он был в палате. Впрочем, ладно, я всё равно скоро узнаю что да как.

— Максим Давидович, к вам гость, — я снова услышал голос молоденькой медсестры. В палату она заходить не стала, зато я увидел Вячеслава Емельяновича.

— Я смотрю ты полностью выздоровел, — довольно ухмыляясь, сказал Вячеслав Емельянович, проводя пальцами по своим шрамам. — И ведь не скажешь, что был на краю от гибели. Даже рубцов не осталось.

— Моей живучести позавидуют даже тараканы, — пошутил я в ответ. — Рад, что навестили меня.

— Уже умираешь от скуки?

— Ещё как. Медитировать запретили, ходить по палате тоже. Одно радует, что медсёстры здесь красивые, — в этот момент мы оба услышали, как за дверями кто-то быстро зашагал в сторону. Впрочем, догадаться, кто именно нас подслушивал, было несложно.

— Ничего, сегодня тебя выпустят, а я лично тебя заберу. Ты ведь у нас теперь новая звезда, — подмигнул мужчина, заметив моё удивлённое лицо.

— Не думал, что стану известным всего за одну вылазку.