Первый к бою готов!

– Они даже охранение не выставляют... – сказал лежащий рядом капитан Дмитриенко. – Все до поры... Когда на грамотного командира нарвутся, это им дорого обойдется...

– Они, товарищ капитан, считают, что они у себя во дворе... – сказал Волк.

Дальше мы двинулись уже по краю кустов, потому что через сами кусты продираться было бы сложно и это затормозило бы передвижение. Шли в темпе, пока разведка опять не остановила нас. Дальше все тропы к селу стекались. И открытая местность, которую предстояло пересечь, из крайних дворов прекрасно просматривалась.

Капитан Петров на часы посмотрел, потом на небо. Небо хмурое, тяжелое, висит над головой угрозой. Но нам такое небо только в помощь. При низкой облачности раньше темнеет.

– Минут сорок ждать придется... – сказал капитан Дмитриенко. – Раньше не стемнеет.

– Сорок минут, если не добрый час... – Петров осмотрелся. – Привал в кустах... До темноты. Дозоры в обратную сторону на километр...

* * *

...Показалось, что мы спаслись. И это добавило настроения.

Темнота уже начала сгущаться, когда со стороны недалекого леса, через который мы выходили из кольца, раздались рваные автоматные очереди. Многочисленные... Впечатление было такое, что там идет бой.

– В кого они стреляют? – спросил Волк Петрова. Мы, как радистам и положено, держались постоянно рядом с командиром. Волк уже и свою рацию сам тащил. Иногда и у меня брал одну, чтобы на время разгрузить.

– Кажется, друг в друга... – капитан обрадовался. – Попытались, похоже, кольцо сжать и своих же обстреляли... Темно, не видно... В лесу раньше темнеет...

Стрельба прекратилась быстро и так же резко, как началась.

Капитан опять на часы посмотрел и на небо.

– Дмитриенко!

– Здесь я...

– Ты последним шел... Тропу мы не проторили?

– Чуть-чуть... Только после нас там еще отряд прошел... Затоптали...

– Если у них следопыт есть хороший...

– Темно... Только завтра смогут...

– Кто его знает... Подъем! Двигаем дальше... Охранение по всем четырем сторонам... Онуфриенко, сдай рации, в дозор...

* * *

...Теперь и мне выпало в дозор идти... И хотелось, чтобы дозор оказался не менее успешным, чем у Волка. Даже какое-то чувство соперничества появилось. В напарники мне дали сержанта Гришина, который почти в каждый дозор без отдыха ходил, как парень выносливый и самый опытный в отряде. Долговязый, жилистый, чуть-чуть сутулый, как большинство долговязых парней. Из-за этой сутулости в роте Гришина звали Лосем.

– Патрон в патронник и на предохранитель... – сказал Лось и двинулся вперед.

Я передернул затвор, поднял предохранитель и поспешил за сержантом, чтобы сразу не потерять его в темноте, потому что каждые два шага Лося равнялись трем моим шагам.

Дозоров впереди отряда было два. Один ушел правее, мы выдвинулись ближе к селу. По мере удаления от отряда темнота сгущалась и идти приходилось медленнее, чтобы всматриваться в окрестности и не пропустить возможную неприятность. Но неприятность пришла справа. Автоматная очередь в ночи прозвучала отчетливо и громко, словно бы темнота, за счет своей густоты, лучше разносила звуки. Такое обычно в тумане бывает. Туман все звуки издалека приближает так, словно их источник рядом находился. И сейчас вдруг кто-то дал длинную очередь. Такой длинной нам вообще стрелять запрещали. Да и все хорошо знали, что длинная очередь не может быть прицельной, поэтому больше трех выстрелов в очереди допускать нельзя.

Лось остановился. Справа голоса слышались. Но понять, на каком языке разговаривают, – невозможно.

– Туда... – прошептал Лось и позвал меня за собой рукой.

Теперь я, не самый медленный на свете человек, едва успевал за ним и при этом сам удивлялся, что и сержанту, и мне удается ступать так тихо. Уже через сто шагов мы увидели два луча – кто-то фонарями пользовался. Светили в землю, стараясь там что-то рассмотреть. Фонари в дозорах у всех были, но дозор не стал бы так откровенно себя выдавать. Значит, это не наши. Но кто и в кого стрелял?..

Лось молча сделал знак – расходимся шире. Мы выполнили классические «клещи» и приблизились к свету метров на двадцать. Последние метры я уже полз по-пластунски, да и Лось, наверное, тоже. И только с короткой дистанции удалось рассмотреть. Четверо боевиков обыскивали двух наших дозорных, лежащих на земле без движений. Очередей, наверное, было несколько, но они слились в одну, и нам показалось, что это одна длинная очередь. Я поднял автомат и прицелился. Но сам стрелять не решался. Лось опытнее меня, он старший в дозоре. Он лучше знает, что делать.

Сначала сбоку темноту разорвал огненный мазок, и только потом послышалась очередь. У меня реакция всегда была хорошая, и я присоединился сразу. Боевики даже не успели среагировать, как мы срезали их. И в несколько скачков преодолели дистанцию. Одновременно, не сговариваясь. Это уже потом я понял, что мы совершили ошибку. А если бы кто-то из чечен остался в живых? Даже если был бы просто ранен... Он встретил бы нас очередью в упор... Но в тот раз Бог миловал нас. Но не помиловал парней из второго дозора. Оба были мертвы.