Первый кинопродюсер России Александр Ханжонков

По воспоминаниям Ханжонкова идею фильма предложил Василий Гончаров, отношения с которым у него были весьма непростые. Гончаров, который уже не работал в торговом доме Ханжонкова, предложил снять сверхдорогой и беспрецедентно длинный фильм об обороне Севастополя. Для организации массовых съемок на местах сражений требовалась Высочайшая поддержка. Ханжонков был уверен, что добиться ее будет невозможно, и поставил условие Гончарову: тот должен сам ходатайствовать в императорской канцелярии и, если результат будет безуспешным, Гончаров больше не будет обращаться к Ханжонкову ни с какими предложениями. Ханжонков одолжил Гончарову денег на официальный костюм и поездку, полагая, что такой небольшой ценой избавит себя от дальнейшего общения с назойливым режиссером. Однако поездка внезапно обернулась полным успехом – Гончаров не только заручился Высочайшей поддержкой, но и добился, чтобы фильм был частично профинансирован из казны. По распоряжению Николая II к работе над фильмом была привлечена большая группа историков и военных консультантов, которые постарались максимально точно воссоздать реалии Севастопольской обороны, но в процессе съемок, ничего не понимая в кинопроизводстве, только мешали воплощению замысла.

Как потом вспоминал Ханжонков, получение «высочайшего соизволения» на кинопостановку «тогда было крупнейшим событием, оно вызвало отклики и в столичной и провинциальной прессе и, конечно, кое к чему обязывало».

Ханжонков формирует состав съемочной группы: сценаристы – В. Гончаров, А. Ханжонков, режиссер – В. Гончаров, операторы – Л. Форестье, А. Рылло, художник – В. Фестер, композитор – Г. Козаченко, консультант – полковник М. Ляхов. В главных ролях: А. Громов (адмирал Нахимов), И. Мозжухин (адмирал Корнилов), А. Бибиков (граф Тотлебен).

Масштаб подготовительных работ был беспрецедентен для ранней российской кинематографии. «В костюмерной мастерской, – писал А.А. Ханжонков, – был отобран целый вагон (не в переносном, а в прямом смысле) костюмов для представителей всех вражеских армий, осаждавших Севастополь, а также и для героических защитников его. В пиротехнической мастерской было заказано несколько мешков специальных бутафорских бомб, дающих много дыма и не причиняющих вреда, …далее уже пошли общекинематографические, обычные для каждого вояжа, подготовки».

Петербургская газета «Россия» от 11 июня 1911 года сообщала: «Для самого изображения батальных картин, получено разрешение использовать целую пехотную дивизию, крепостную и пешую артиллерию, для чего начальникам крепостей севастопольской артиллерии заказано уже несколько тысяч разрывных снарядов. В скором времени начнутся подготовительные работы саперной роты для подземных взрывов и мин. Уже приготовлены подводные лодки, на которых будут поставлены борты исторических потопленных кораблей для съемки моментов потопления нашего флота. Получены также все костюмы иностранных войск: английских, французских, турецких…».

События героической обороны Севастополя 1855 года авторы снимали на местах подлинных баталий и сразу двумя аппаратами (новаторство для 1911 года!), задействовали войска и военную технику. Но особую трудность представляли съемки на воде: «достать и продемонстрировать старинные парусные корабли было невозможно, а потому решено было ограничиться «потоплением» лишь одного корабля, под названием «Три святителя», чтобы хоть как-нибудь отразить в задуманной нами картине финальный акт крымской трагедии, – писал в своих воспоминаниях А.А. Ханжонков. – На подводной лодке был пристроен борт с мачтами и реями обреченного корабля, и со всей этой надстройкой подводная лодка опустилась на дно Севастопольской бухты. Это было так трудно для нас и так рискованно для команды подводной лодки, что на дальнейшее «потопление кораблей» мы не решились, несмотря на то, что Гончаров, в надежде на всесильное «монаршее соизволение», в своем сценарии собирался потопить чуть ли не десяток своих и неприятельских кораблей!».

Этим трудности не ограничивались – не хватало исторических костюмов для массовки, кремниевых ружей, дымного пороха… Да и само участие в картине А. Ханжонкова в качестве режиссера было вынужденным: В. Гончаров во время батальных съемок вдруг утратил свою обычную уверенность, и все массовые, батальные сцены легли на плечи А.Ханжонкова. Помог, видимо, офицерский опыт его прежней армейской жизни – военные действия на экране обрели ощущение исторической достоверности. Участники массовых сцен – солдаты, откомандированные в распоряжение съемочной группы, и жители Севастополя – вели себя одинаково естественно и в сценах боев, и в моменты передышек – отдых и пляска на одном из бастионов выглядели не менее естественно, чем картины передвижений войск и битв с противниками.

Кадр из фильма «Оборона Севастополя»