Первый князь Руси

Посему он продолжил возиться дальше, обдумывая – что еще можно было продать. Но толку было ноль. Ровно до того момента, как он не полез разбирать походные сумки со всяким барахлом вроде «аварийного комплекта» с зубной щеткой и прочими мелочами. И тут он завис… развернув тряпицу с четырьмя картофелинами. Сырыми. Они так и валялись в сумке с последнего выезда, когда он хотел их запечь в углях.

– Что это? – спросила Любава и, не дожидаясь ответа, взяла одну из картофелин и откусила. Как яблоко. От души. Благо, что они были отмыты и не выглядели грязными. А потом тут же выплюнула. – Фу! Какая гадость! Зачем тебе это?

Как в этот момент Ярослав ее не ударил – никому не известно. Ибо желал он только одного – пробить этой дуре в челюсть так, чтобы она собралась мешком с костями у забора. Живым ли, мертвым ли – не важно. Судя по всему, это отчетливо отразилось у него на лице. Так что Любава отскочила от него как ошпаренная и затараторила:

– Эй! Ты чего? Что я сделала-то? – Ну и дальше в том же духе.

Ярослав же сжимал-разжимал кулаки и пытался выровнять дыхание. Пока, наконец, не смог просипеть:

– Дура! Эти плоды могут спасти всех вокруг от голода!

– Так они же мерзкие на вкус!

– Сырые! А их надо или варить, или печь, или еще как готовить! Их было всего четыре. Неизвестно, как они пережили путешествие. Взойдут ли. А ты взяла и испортила один. Макака неразумная!

– Макака? Что это?

– Маленький волосатый человечек, живущий как белка – на деревьях.

Любава поджала губы, но промолчала. Хотя было видно – ее это задело.

– Иди – свари. Прямо в кожуре. Просто в воде. Без соли. Готовность проверяй ножиком. Как закипит вода – так и тыкай несильно, аккуратно. Нож должен без усилий втыкаться. Поняла?

– Поняла, – хмуро кивнула она.

– Иди. И больше ничего так не хватай. Я и сам пока не знаю, что в вашей глуши пригодится. И тем более в рот не тащи что попало. Чай, не псина бездомная. Уразумела?

– Уразумела, – прошипела она с вызовом.

Обидные слова они и по заслугам не сильно приятны. Тут же Любава не понимала злобы парня. Считай, на ровном месте взвился. Как эта мерзость может быть спасением от голода, она не понимала и не верила в столь громкие слова. Но распоряжение Ярослава все же выполнила неукоснительно. Папа у нее был скор на расправу. Вспыльчив. Так что ту грань, по которой она прошла, лишь чудом избежав побоев, почувствовала отчетливо.

Наш герой поначалу спохватился, что отдал на варку почти целую картошку. Но потом все же не стал отменять приказа. Любава должна была осознать и поддержать парня в этом деле. А то еще из вредности по мелочи гадить станет. Лучше перестраховаться. Поэтому эта надкусанная картошка была сварена и скормлена Любаве к ее пущему удивлению. Понравилась. И весьма. После чего Ярослав привлек девицу к посадке оставшихся трех в отдельные большие корзины, заполненные черноземом. Да с пояснением, вдохновившим ее невероятно. Так что теперь он мог быть спокоен – Любава проследит за этими посадками как за величайшей ценностью. И «случайно» никому не скормит…

Ярослав же продолжал инспекцию своего имущества. Только теперь смотрел на вещи с другой стороны и напряженно думал не о том, что можно было толкнуть на торге прямо вот так, с ходу. Он размышлял о том, как он сможет заработать. Вообще. В целом. Знаний-то всяких полезных у него вагон и маленькая тележка. И не только знаний.

Та же картошка – настоящий дар небес! А мешочек с овсом для коня стоил никак не меньше. Как и прочие его припасы «варева» в походе. Тут пригоршня сушеного цельного гороха, там чуток ячменя… здесь немного пшеницы и так далее. Местами вперемежку. А на дне сумок, во всяком мусоре, удалось найти даже два десятка зерен кукурузы и семь необжаренных семечек подсолнечника, валявшихся в сумке с прошлого лета.

Ничего сверхъестественного в том не было. Эти две походные сумки, что он перевозил на коне, только с виду были похожи на исторические аналоги. В целом же – являлись эрзац-барахолкой для оперативных нужд. И сил-времени их разобрать толком, как правило, просто не имелось. Кинул-достал чего. Прицепил к коню – закинул в машину. Да и все. Вот и накопилось там всякое.

Никаких необычных сортов всякой этой «растительности» там не было. Он старался покупать самые «древние» сорта, дабы пища получалась как можно более аутентичной. А ведь любой, самый затрапезный сорт той же пшеницы или гороха имеет за плечами огромный селекционный путь. И даже без привязки к семенным станциям превосходил по урожайности местные сорта IX века самым коренным образом. В разы. Да и по стойкости к болезням с вредителями обходил как лежачих. Не говоря уже о том, что той же кукурузы в этих краях просто не было, как и подсолнечника.

Огромная удача! Просто чудо, если подумать. Но имелось два больших минуса.

Первый – это время. Чтобы получить заметную выгоду от этих, безусловно, божественных даров, требовалось много лет. И сил. И людей. Быстрой отдачи не получить.