Первый командир, версия для конкурса

Утром, когда Горюнов назвал Рэма этим же словом, в рыжем лейтенанте была неколебимая уверенность в своих силах. Горюнов признал силу и подчинился. А сейчас Рэм не тушуется, но подобрался весь. Явно попал на серьёзного противника, и планы пошли кувырком. Кто может быть противником колдуну? Равный по способностям и выучке колдун. Или более матёрый. Митька ощущает себя мелкой тлёй, и даже чутьё не подсказывает, что ему-то теперь делать?

Рэм называет сумму на четверть больше начальной, и начинается торг. Рыжий торгуется размашисто, фриц набавляет цену скупо, по десяточке, однако не сдаётся. Бородатый Евагрий всё сильнее лучится счастьем. В конце концов Ромига фыркает:

- Ладно, рыжий, остановись! Твоя взяла. Но ты уверен, что вашему Великому Магистру нужен этот ветхий хлам за такие деньги? За последнюю цену я ещё готов избавить тебя от неприятных разговоров в Ордене. А то опасаюсь, как бы тебя самого не порезали на пергамент за растраты. Всё-таки товарищ по оружию, жалко...

- Нет, - Рэм быстро черкает в блокноте, вырывает лист, шепчет над ним что-то и вручает Евагрию.

Митька сморгнуть не успел: только что был здесь огромный мужик - раз, и нету. А Рэм и Ромига продолжают стоять над шкатулкой, будто псы над костью. Солдатик в ужасе понимает, что сумасшедшие, невозможные деньги не решили вопрос до конца. Окончательно его решит только сила. Кто там чей товарищ по оружию? Кто на чьей стороне? Пока торговались, Митька потихоньку вытянул у Рэма из кобуры наган, а теперь отступает бочком, стараясь стать незаметным. У него хорошо получается морок, даже Рэм иногда теряет из виду. "А может, отвлеку фашистскую сволочь!"

- Ты здорово подрос, Сонин, - усмехается сволочь, глядя ему прямо в глаза. Зенки чернющие, как ночь в чужом окопе, и взгляд до нутра пробирает. - Стрелять в меня из такой пукалки бесполезно. Рыжий не объяснил, что ли? А форма - маскировка, я не фашист. Мы все тут в некотором роде союзники, враги одного врага. Разберёмся между собой мирно.

- Митька, стоять! - рычит Рэм. - Ромига, я тоже не понял! Мы между собой разобрались уже. Какого х... драконьего ты ещё здесь?

От командирского рыка Митька с маху садится на подвернувшуюся липовую колоду. Таким бессильным и бесполезным идиотом он себя давно не ощущал, аж плакать хочется. Долговязый тонко улыбается.

- Такого драконьего, Рик, что у меня к тебе деловое предложение. Информация за информацию. Я могу рассказать тебе, что именно ты нашёл. Ты за это дашь мне посмотреть записи.

- Может ещё копии тебе позволить снять? Какого мантикорьего хвоста мне быть щедрым? После того, как ты вшестеро взвинтил цену! - Рэм подхватывает ларец подмышку, вскидывает руку знакомым Митьке жестом, собирается вызвать портал. Ужас: неужели уйдёт один? Оставит с этим непонятным, то ли фрицем, то ли кем...

- Я буду очень тебе признателен, если позволишь сделать копии. Думаю, признательность будет взаимная, - не отстаёт Ромига. - Ты заглядывал в рукописи?

- Не успел. Прятала их зелёная ведьма. На верхнем листе - корич. Внутри, очевидно, он же.

- Нет, чуд! Внутри шифр. Личный шифр фаты Медяны. Просто так ты его не прочитаешь, и никто не прочитает. Зато у меня есть ключ от шифра. Копию ключа меняю на копию записей. Согласен?

Рэм недовольно морщится, но Митька чует в нём огонёк растущего интереса:

- Хорошо. Показывай ключ, посмотрим вместе рукописи и решим.

А вот это уже настоящий повод для паники! Снимать копии с толстенной стопки бумаг - дело не на час, не на день. Значит, командир не намерен возвращаться туда, где их ждёт Горюнов с "языком". Они не пойдут обратно через фронт. И судьба самого Митьки... Хотя он поклялся Рэму, что никому ничего не расскажет... Но сбежать не дадут, а постоять за себя, кажется, нечем.

- Что с этим, твоим? - вторя Мишкиным паническим мыслям, спрашивает Ромига.

- Под обещанием, и нужен мне живой, - твёрдо отвечает Рэм.

- Ты взял обещание, ты вернёшь. А мне лишние свидетели ни к чему, - долговязый швыряет Митьке в лицо клубок тьмы, и мир гаснет.

Муравей забрался за шиворот, рука затекла, бок стынет от сырой земли. Митька открыл глаза и увидел профиль своего командира на фоне предзакатного неба. Рэм сидел, чуть откинув голову назад, прикрыв глаза. С таким усталым и, в то же время, умиротворённо-довольным видом, будто только что сдал трудный экзамен. Рыжий мальчик, как назвал его Горюнов, почти ровесник Митьке... Нет, почуял взгляд, обернулся, прожёг своими углями насквозь:

- Очнулся? Сейчас заберём Горюнова с немцем и пойдём домой. Сделаю портал сразу к Жмене, на нейтральную полосу. Там уже времени поговорить не будет, а ты заслужил разговор. Задавай вопросы.

Митька подбирает руки-ноги, садится, озирается - они на выгоне у пруда, между усадьбой и мёртвой деревушкой. Голова трещит, будто от души хряснулся затылком. Или хряснули...

- Рэм, что это было?

Командир хохочет взахлёб, такое у него замечательное настроение. Мотает головой, мол не могу ответить на такой дурацкий расплывчатый вопрос. Митька подбирается и собирается.