Первый космонавт

Счет времени на космодроме пошел по другим часам. Гагарин начал измерять его числом витков, проделанных «Востоком-5» вокруг Земли. Почти весь первый вечер после старта и ночь, и весь следующий день он провел на командном пункте космодрома. Там в нескольких залах шла круглосуточная напряженная работа. Гагарину нравилась деловая обстановка. Стены были увешаны множеством схем, таблиц и карт, испещренных условными знаками, цифрами, расчерченных синусоидами проекции орбит. Всюду телефоны прямой связи, выносные радиоустройства, телевизионный экран, магнитофоны для записи переговоров по каналам «Земля — Космос» и «Космос — Земля». Многочисленная техника с марками отечественных заводов надежно обеспечивала непрерывную связь с «Ястребом» — таков был позывной Валерия Быковского — с Москвой, с многочисленными пунктами, расположенными на территории нашей страны и наблюдающими за полетом «Востока-5».

По «глобусу» — сложному электронно-вычислительному устройству, точной копии прибора, установленного в кабине «Востока-5», Гагарин следил за полетом товарища. Этот тончайший прибор основан на суммировании данных орбитального движения космического корабля и суточного движения Земли. «Глобус» — это своего рода космический компас, с помощью которого космонавт в полете, а наблюдающие за ним на Земле в любой момент могли точно определить долготу и широту местонахождения корабля, число проделанных им витков, зрительно представить себе, над какой точкой земного шара он находится и где приземлится, если в это время включить тормозную двигательную установку.

А тем временем на стартовой площадке полным ходом развернулись работы возле новой ракеты. Сюда, следуя установившейся традиции, на встречу со стартовой командой отправилась Валя Терешкова со своей подругой-дублером. Девушек сопровождал Гагарин. Загорелые до черноты, суровые, мужественные стартовики собрались возле ракеты, чтобы увидеть хрупкую, изящную девушку, которой предстояли трудные испытания. Звонко простучали по бетонным плитам тонкие, высокие каблучки белых Валиных туфелек. На ней нарядный костюм из легкой голубой ткани. Подруга надела платье кораллового цвета, гармонирующее с ее черными, почти цыганскими волосами.

Все смотрели на Валю влюбленными глазами. Гагарину показалось, что она необыкновенная, не такая, как всегда. Было в ней что-то возвышенное, мягкое, ласковое. И в то же время в глазах, в движениях, в голосе чувствовалась непреодолимая сила, решимость.

В конце митинга все цветы, оказавшиеся у нее в руках, Валя отдала Главному Конструктору. То ли порыв ветерка занес песчинку ему в ресницы, то ли еще что другое заставило сурового на вид человека украдкой протереть затуманившиеся, всегда добрые, но требовательные глаза.

Вечером Гагарин проводил Валю и ее дублера в «Домик космонавтов». Там уже все было готово. «Хозяйка» домика, пожилая, убеленная сединами Клавдия Акимовна, в прошлом учительница Начальной школы, позаботилась, чтобы в нем было уютно и тихо. На круглый стол, застланный камчатной скатертью, она поставила хрустальную вазу с белыми гладиолусами, привезенными Николаевым, красными маками и скромными ромашками — любимыми цветами Вали. Приготовила для нее кровать: ту самую, на которой перед полетом в космос спал Гагарин.

В воскресенье 16 июня 1963 года в 12 часов 30 минут по московскому времени «Восток-6» стартовал. Полет Валентины Терешковой планировался на сутки. Но еще на Земле она договорилась с председателем Государственной комиссии в присутствии Главного Конструктора и Юрия Гагарина, что, если ее физическое и моральное состояние будет хорошим, продолжительность полета можно увеличить в три раза и приземлить корабль одновременно с кораблем Валерия Быковского.

Находясь на пункте управления, Гагарин чувствовал, что полет проходит успешно. Записи телеметрических измерений физиологического состояния космонавтки показывали, что она может еще продолжительное время работать на орбите. Гагарин присутствовал при радиоразговоре Главного Конструктора с Терешковой на исходе первых суток ее полета.

— «Чайка»! «Чайка»! Как чувствуешь себя? — спросил ученый.

— Будем летать, как договорились? — вопросом на вопрос ответила Валя.

— Вот и хорошо, «Чаечка», — ласково сказал ученый.

Гагарин понял смысл этого, казалось бы ничего не говорящего, диалога. Валя просила продлить ее пребывание в космосе еще на двое суток, и ученый соглашался с нею. Государственная комиссия подтвердила:

— Согласны на продолжение полета.

Гагарин находился на командном пункте. Он сидел с закрытыми глазами, слишком утомленный, чтобы бодрствовать, слишком возбужденный, чтобы уснуть.