Первый Крестовый. Книга первая. Странствующий рыцарь

Монах заметил реакцию собеседника – да – да мой сеньор, и сейчас мы находимся в неведении нашего будущего. Что нас ожидает? Войны, голод, смута, разбой и пепелища пожаров? Кто займёт место герцога Роже? О горе нам несчастным! А что ждёт его прекрасную жену Адель, дочь Роберта Фландрского и двух его чудных детишек?

– Твоя новость монах, привела в смятение мою душу – мрачно заметил Стефан. Если герцог умрёт, то скорей всего, мне придется отложить моё путешествие до лучших времён. Ибо граф Рожер, будет нуждаться в своих рыцарях. Я не покину Италию, пока не узнаю, чем всё это закончится и буду надеяться на благоприятный исход происходящего.

Далее, разговор как – то сам собою прекратился по причине мрачного настроения, которое одолело всех присутствующих в этой комнате не исключая и Летольда. Госпиталий проводил гостей в спальню и пожелав им спокойного отдыха, удалился. Буквально следом за ним, в комнату заглянул ризничий монастыря. Он запалил на ночь тусклый светильник, оскалив гнилые зубы также пожелал гостям приятного отдыха, и тихо удалился.

А монастырь продолжает свою тихую и размеренную жизнь. Колокол отметил полночь. В звучащих молитвами сумерках люди спешат к хорам, бесшумно ступая по полу. Начинается долгий день монаха. Час за часом, он будет протекать в ритме утрени и заутренних служб, перваго, третьего, шестого и девятого канонических часов, вечерни и повечерия. Во время богослужений к небу будут возноситься молитвы о страждующих и пленённых, о заступничестве от глада, труса и потопа, о защите от меча и нашествия иноплеменников, о путешествующих и труждающихся и за всех, всех христиан мира…. На следующий день, гости принимали участие в богослужениях и были свидетелями раздачи милостыни нищим. Вот как это происходило; нищие собрались в монастырских галереях. Монахи один за другим выходили из трапезной. Они вставали напротив нищих, елемозинарий концом посоха указывал на двух, трёх нищих, которые будут приходиться на одного монаха. Пение, псалмы, молитвы. Каждому нищему выдавалось три монеты на вино, при этом монахи целовали каждому нищему руку. Затем, вся братия низко кланялась нищим и удалялась в церковь. Молитвы и труды, труды и молитвы, встречаясь между собой, они как бы дополняют друг друга, и делаются от этого насыщенней и полнее. Стефан не раз во время своего пребывания в монастыре бегал в конюшню навестить Жерара и проведать при этом своих лошадей. Старик по отцовски поучительно наставлял рыцаря, да что и говорить. Жерар здорово привязался к Сткфану и кажется относился к нему как к собственному сыну! Его наставление о силе крестного знамения было великолепно! Он поведал Стефану рассказ о св. Никоне, сыне язычника и христианки, который принял мученический венец будучи уже епископом в царствование Римского императора Деция.

Никон служил офицером в одном из римских полков, расположенных в Неаполе. Отличаясь ростом и красотою, он не менее отличался и на поле брани. Не было сражения, в котором бы Никон не получил новых ран и новых почестей. Между тем, отец его умер. Никон, стараясь поддержать славу своего дома, продолжал проливать кровь свою за отечество. Материнское сердце непрестанно страшилось смерти его. Но обратить Никона на путь истины у неё ни как не получалось. Шум брани и воинских подвигов всегда заглушали голос веры. Как то чадолюбивая мать заметила: не могу внушить тебе любви к жизни вечной, по крайней мере, любезный сын, пощади для меня жизнь временную и, если на брани случится тебе быть в опасности, оградись крестным знамением: тогда увидишь, кто есть Бог Истинный, Ему же подобает кланяться. Как то Римские войска выступили против варваров. Произошла кровопролитная битва; победа начала клониться в пользу неприятелей. Уже Римские войска поражены были с тылу. Никон очутился один среди врагов. Готовясь упасть под тучею стрел вражеских, бестрепетный воин вспомнил увещевание матери и, устремив очи к небу, вооружился знамением креста. «Иисусе всесильный! Воскликнул он: яви в сей час силу Твою, да буду и я раб Твой» – сказав это, он мужественно напал на врагов; около ста восьмидесяти воинов со стороны вражеской пали под его ударами, и Никон не только вышел безвреден, но и дал время ободриться своим соотечественникам. Прославляемый всем воинством он прибыл домой и кинулся в объятия матери, воскликнув: «Велик Бог христианский! Я отныне раб Его, вместе с тобою, возлюбленная родительница».