Первый крестовый поход. Сражения и осады, правители, паломники и вилланы, святые места в свидетельствах очевидцев и участников

Когда это было сказано, вестники удалились и пришли к этому богохульному сборищу, говоря все предназначенное Кербоге и прочим: «Наши сеньоры и предводители весьма удивляются тем, что вы столь дерзко и с такой надменностью вторглись в землю христианскую и их. Мы тем не менее считаем и верим, что вы пришли сюда по той причине, что хотите посредством всего этого стать христианами. Или потому вы пришли сюда, чтобы всячески изнурять христиан? Итак, все предводители наши равным образом просят вас как можно скорее уйти с Божьей земли и из страны христиан, которую блаженный Петр, проповедуя, уже давно обратил к почитанию Христа. Они разрешают вам увести с собой все, что ваше, а именно лошадей, мулов, ослов и верблюдов, а также овец и быков, и все остальное снаряжение, какое пожелаете унести».

Тогда Кербога, предводитель войска персидского султана[64], исполнившись гордыни, надменно ответил вместе с остальными: «Вашего Бога и вашего христианства мы не хотим и не желаем и вас вместе с ними отвергаем с презрением. Мы прибыли сюда затем, что весьма дивимся, по какой причине и почему сеньоры и предводители, которых вы упомянули, называют своей землю, которую мы отобрали у женоподобных народов? Вы хотите знать, что мы вам скажем? Поворачивайте назад как можно скорее и скажите вашим сеньорам следующее. Если они жаждут посредством всего этого стать турками и если они хотят отвергнуть вашего Бога, которого вы коленопреклоненно чтите, а также свои законы, то мы дадим им достаточно земли, городов и замков так, что никто из ваших не останется пешим, но все будут воинами, как и мы. И мы будем тогда в величайшей дружбе. Но если нет, то пусть знают, что они либо примут смерть, либо уведенные в оковах в плен в Хорасан [в Иран] будут служить нам и нашим детям во веки веков».

Наши вестники спешно вернулись назад, пересказав все, чем им ответил свирепейший из народов. Говорят, что Херлуин знал оба языка, и он был переводчиком Петра Пустынника. Между тем наше войско было всюду поколеблено и не знало, что делать. С одной стороны, их снедал мучительный голод, а с другой – их угнетал страх перед турками.

По окончании трехдневного поста, когда был совершен крестный ход от одной церкви к другой, наши исповедовались в своих грехах, получив прощение. Они причастились телом и кровью Христовой, раздав милостыню и отправив мессы. Наконец, шесть их отрядов встали внутри города. Во главе авангарда был Гуго Великий с франками и графом Фландрским. Во втором – герцог Готфрид со своим войском. В третьем был [герцог] Роберт Нормандский со своими воинами. В четвертом был епископ Пюи со своими людьми, который нес с собой Копье Спасителя, и с ним воины графа Раймунда Сен-Жильского [и Тулузского]. Тот остался наверху охранять цитадель, опасаясь турок, как бы они не спустились в город. В пятом отряде был Танкред со своими людьми. В шестом был Боэмунд со своим войском. Наши епископы, пресвитеры, клирики и монахи, облаченные в священные одежды, вышли с нами, держа в руках кресты, прося и моля Господа, чтобы он охранял нас, даровав нам спасение, и избавил от всякого зла. Другие стояли над воротами, держа святые кресты в своих руках, осеняя нас крестным знамением и благословляя. Итак, мы, выстроившись в боевом порядке под сенью крестного знамения, выступили через ворота, те, что перед мечетью.