Первый крестовый поход. Сражения и осады, правители, паломники и вилланы, святые места в свидетельствах очевидцев и участников

О, сколько раз за прошедшее время тот же самый Балдуин изнемогал в войне с турками в земле Месопотамской! Невозможно представить, сколько он снес их голов. Иногда случалось так, что он всего лишь с несколькими воинами сражался с огромным их множеством и, с помощью Божией, одерживал победы. А когда Боэмунд обратился к Балдуину через своих послов, предложив завершить их поход в Иерусалим, Балдуин устроил все свои дела и заявил, что готов выступить. Однако, прослышав, что турки вторглись на его земли, он на время отложил осуществление намеченного плана. Не тратя времени на сбор своего небольшого войска, он, имея под рукой всего несколько воинов, выступил против врага. В один из дней, когда турки отдыхали в своих шатрах, полагая, что Балдуин уже отправился в поход, они вдруг увидели белый флаг, всегда бывший с Балдуином, и, объятые ужасом, обратились в бегство. Некоторое время он преследовал турок, а затем вернулся ради выполнения задуманного.

Выйдя в поход и обойдя Антиохию, он подошел к Лаодикее, где купил продовольствие, погрузил на вьючных животных и отправился дальше. Был ноябрь. После того как мы прошли Гибелу, мы встретили Боэмунда, расположившегося лагерем перед городом Валений. Был с ним архиепископ Пизы, некий Даимберт, который вместе с тосканцами и итальянцами приплыл на корабле в Лаодикею и ждал нашего прихода, чтобы присоединиться к нам. Был там также епископ Апулии. С господином Балдуином был третий епископ. Общее число всех собравшихся людей, как мужчин, так и женщин, достигло 25 тысяч человек; в войске были воины конные и пешие.

Когда мы проходили внутренними областями страны сарацин, нам не удалось достать у коварных жителей ни хлеба, ни какой-либо иной еды. Не было никого, кто был готов дать или продать нам еду. И поскольку наши припасы неумолимо заканчивались, многие уже начали испытывать страшные муки голода. Лошади и мулы вдвойне страдали от нехватки корма. Они трудились, но есть им было нечего. Однако нам встречались в пути обработанные поля, на которых произрастало созревшее растение, внешне похожее на обыкновенный тростник. Местные жители называют его cannamelles. Это слово состоит из двух; canna – тростник и mel – мед [сахарный тростник]. Изголодавшиеся, мы жевали его стебли целый день, чтобы ощутить вкус меда, однако это нам не очень-то помогло. Ради любви Божией мы переносили эту и многие другие беды, такие как холод и затяжные дожди. Многие, в отсутствие хлеба, поедали мясо коней, мулов и верблюдов. Помимо ужасного холода, нас мучили постоянные ливни, и жаркое солнце не успевало высушить нашу сырую одежду, как начинался следующий ливень, терзавший нас на протяжении 4–5 дней. Мне довелось быть свидетелем, как многие, не имея палаток, умирали от холодного дождя. Я, Фульхерий Шартрский, который был с этими людьми, свидетельствую, что видел, как за один день от очень холодного дождя умерло много как мужчин, так и женщин, а также много животных. Мой подробный рассказ об их страданиях занял бы слишком много времени и определенно наскучил, но какие только скорби и беды не перенес народ Божий! Не раз многих франков убивали сарацины, кравшиеся по узким тропам вдоль главного пути нашего похода, или же франки гибли, когда уходили на поиски продовольствия. Можно было видеть знатных рыцарей, превратившихся в простых пехотинцев, после гибели своего коня по той или иной причине. Лошади, перевозившие поклажу, часто гибли, и тогда можно было видеть, как на отнятых у сарацин баранов и козлов грузили тяжелые тюки, которые до крови натирали им спины. Дважды, но не чаще, нам удалось запастись хлебом и фуражом, купленным по баснословной цене у жителей Триполи и Кесарии. Большим счастьем стало для нас прибытие в Иерусалим.

Когда мы прибыли туда, то забыли о нашей усталости. Когда увидели Святая Святых, к которой столь стремились, мы исполнились неописуемой радости. О, как часто мы вспоминали пророчество Давида: «Пойдем к жилищу Его, поклонимся подножию ног Его» (Пс., 131: 7). Мы видели, что это пророчество исполнилось на нас, хотя его вполне можно отнести и ко многим другим вещам. Но именно туда мы взошли, «Куда восходят колена, колена Господни… славить имя Господне» (Пс., 121: 4) в Его святом месте. В день нашего входа в Иерусалим убывающее солнце закончило свое зимнее нисхождение, и день начал прибывать.

После того как мы посетили Гроб Господень и Его Славный Храм и много других святых мест, на четвертый день мы отправились в Вифлеем, чтобы отпраздновать праздник Рождества Господа нашего, чтобы совершить ночное бдение в конюшне, в яслях которой Богоматерь положила младенца Иисуса. Всю ночь мы молились, и в третий час, после того как были отслужены три мессы, мы возвратились в Иерусалим. О, что за зловоние стояло в воздухе у стен города, исходившее от трупов сарацин, вырезанных нашими воинами при взятии Иерусалима!