Первый кубанский («Ледяной») поход

Всегда бывает предел человеческому дерзанию. Пехота добровольцев хотя уже и проникла в окраины города и вела уличные рукопашные бои, а кавалерия своими доблестными атаками в районе Садов уничтожила массу матросов и красноармейцев, все же большие потери, полное переутомление в течение десятидневных непрерывных боев и отсутствие патронов стали сказываться на дальнейших наших атаках.

30 марта двумя пулями был убит храбрейший командир Корниловского ударного полка полковник Неженцев, когда он, как «последний резерв» своего славного полка, поднял личным примером залегшие цепи ударников и повел их в атаку. Главнокомандующий генерал Корнилов был потрясен смертью Неженцева.

31 марта, накануне решительного штурма Екатеринодара, был убит последний Верховный Главнокомандующий русской армии – легендарный и бессмертный герой, сибирский казак генерал Л. Г. Корнилов. Дух Добровольческой армии невольно был временно надломлен. Генерал Алексеев на место погибшего Главнокомандующего Добровольческой армии генерала Корнилова назначил знаменитого «железного» героя 1-й Европейской войны, мудрого генерала А. И. Деникина. Атака Екатеринодара была отменена.

2 апреля, с непрерывными боями, ибо кругом был противник, потеряв около 500 добровольцев убитыми и имея с собой на подводах 1500 раненых, не считая раненых, оставшихся в строю, среди которых был доблестный генерал-лейтенант Б. И. Казанович, Добровольческая армия двинулась обратно на Дон, где уже начинались восстания казаков против красной нечисти. Да, действительно, тернист был путь первых добровольцев, пробиваемый мечом!

В. Черешнев Конница под Екатеринодаром (из воспоминаний участника) [303]

«Башкиры»

В середине марта 1918 года, в станице Ново-Дмитриевской, сейчас же после соединения отряда Кубанского правительства с Добровольческой армией генерала Корнилова, все мелкие конные части и соединения обоих отрядов были сведены в один полк. Кубанцы, офицеры и юнкера стали 2-й офицерской сотней этого полка; в ее 3-й взвод вошли те немногие офицеры-кубанцы, которые незадолго перед этим, в ауле Шенджий, были отрезаны от ядра дивизиона полковника Кузнецова и избежали его печальной участи, уйдя по плавням к главным силам Кубанского отряда. Был в этой группе и автор этих строк. (Дивизион же полковника Кузнецова, оторвавшись от главных сил, ушел в горы, там был разбит, большая часть офицеров, вместе с самим полковником Кузнецовым, была зверски переколота штыками, а часть отряда посажена в Майкопскую тюрьму; оттуда уцелевшие, и среди них полковник Бабиев[304], были потом освобождены восставшими казаками генерала Геймана[305].)

Ядро 3-го взвода состояло из нескольких офицеров 1-го Черноморского полка; вообще же состав взвода был смешанный: были в нем и линейцы, и черноморцы разных полков; были и пластуны, которым надоело месить тяжелыми сапогами жирный кубанский чернозем; чины не играли никакой роли: рядовыми всадниками, с «винтачом» за плечами, были и заслуженные есаулы, и только что произведенные прапорщики; были и одиночные казаки «рядового звания», не пожелавшие расстаться со своими офицерами. Не знаю почему – быть может, за наш смешанный состав или за тенденцию многих из нас «воевать по собственному усмотрению» – наш взводный командир, подъесаул 1-го Черноморского полка Владимир Чигрин[306] шутя назвал нас «башкирами»; так мы и сами стали себя называть.

После переформирования наша сотня принимала участие в бою за взятие станицы Георгие-Афипской, прикрывая правый фланг нашей наступающей пехоты со стороны Екатеринодара. Вместе с нами в этом боковом отряде был 1-й эскадрон полка, состоявший из офицеров регулярной кавалерии – многие в погонах и в фуражках своих полков. Наше внимание особенно привлекла небольшая группа всадников на прекрасных, по большей части рыжих конях и с казачьей седловкой. Из расспросов выяснилось, что это были донцы, офицеры лейб-гвардии Казачьего полка: братья Рыковские, Плеве, Краснов и еще несколько молодых офицеров, – почти все со своими вестовыми. С ними мы быстро подружились.

Конница генерал Эрдели

В станице Елизаветинской, после переправы на правый берег Кубани, генерал Корнилов приказал мобилизовать несколько годов молодых казаков; из этой не нюхавшей пороху молодежи Елизаветинской и Мариинской станиц был создан Кубанский казачий полк, вместе с нашим 1-м Офицерским кавалерийским полком составивший кавалерийскую бригаду; командовал ею генерал Эрдели; кажется, входил в нее еще и черкесский дивизион.