Первый литературный конкурс по мотивам игры S.T.A.L.K.E.R.

Проглотив остатки безвкусной пищи, я отбросил в сторону опустевший пакет. Помимо всего прочего, Зона служила еще и гигантской мусорной свалкой, собирая на своей территории продукты деятельности сталкеров – остатки пищи, брошенные вещи, куски одежды и даже трупы. Наверно, последними была усеяна вся Зона. Почему сталкеры загрязняли здесь все? Да потому, что Зона не терпела, когда передвигавшееся по ней существо несло с собой что-то бесполезное. Так, среди сталкеров сложилось поверье, что Зона, мол, позволяет иметь лишь самое необходимое. Может быть, именно поэтому сталкеры никогда не скряжничали, и выносили лишь часть хабара из Зоны, предпочитая замечать оставленные места и возвращаться за новой порцией в следующем рейде. Жадные же сталкеры не жили долго.

Охотники за хабаром, как нередко прозывали сталкеров, – люди весьма странные, понять их идеологию обычный, не связанный с Зоной, человек просто не способен. Они верят в приметы, и никогда не идут на промысел в Зону, если с утра пораньше их путь перебежала черная кошка.

Многие охотники за хабаром истово верили в наличие разума в Зоне, и нередко пытались его обнаружить. Многие. С тех пор мало кто выжил. Сталкеры – рисковый, элитный народ. Правила, которым все охотники, мечтающие остаться в живых после посещения Зоны, подчинялись, как известно, были написаны кровью. Кровью и жизнями тех, кто был прежде, кто, отдавая себя на растерзание Зоны, открывал все новые опасности и методы борьбы с ними.

Страшно хотелось закурить, рука бессознательно потянулась за сигаретой. Но нет! Не сейчас, не здесь. Неписаный закон – если собрались в Зоне несколько человек, то должны они делать все максимально синхронно. Одновременно принимать пищу, одновременно передвигаться… Все вместе, только так. И уж если решил закурить один, то и все должны. К сожалению, кроме меня только лишь Шейлз баловался сигаретами, а старлеи с капитаном вели, если можно так выразиться, здоровый образ жизни. Мне всегда было смешно слышать что-то подобное. Какой, в чертям собачьим, здоровый образ жизни? Здесь, в Зоне? Чушь, бред.

Впрочем, капитан и старлеи все ж таки не курили, и поэтому было решено не брать в эту вылазку сигарет. Никому, как бы сильно не хотелось. И мне на пару с полковником приходилось терпеть.

Многие сталкеры верили в бога. Я – нет. Бог, судьба, провидение… Все это чушь на постном масле! Выживешь ты в Зоне или нет – зависит только от тебя самого. Углядишь вовремя такой незаметный, едва шелохнувшийся куст, обогнешь кажущееся странным место, проверишь лишний раз многократно проторенный путь – останешься в живых. Отвлечешься, забудешь какую-нибудь мелочь, бездумно доверишься картам прошлых охотников – и все, считай, труп. И верь или не верь в судьбу или бога, а "ведьмин студень" не обманешь. Засосет – и пальцем двинуть не успеешь.

Все сталкеры делились в основном на две группы – тех, кто верит, что все происходящее в Зоне – вымысел, мираж, плод воображения, и тех, кто считает это реальностью. Я всегда был где-то посередине. Внезапно подскакивающие ни с того ни с сего машины, которые затем возвращаются на свое место, растекающиеся зловонной дымкой куски металла, мигом назад казавшиеся чем-то цельным – это, конечно, плод воображения. Я десятки раз наблюдал нечто подобное в процессе своих вылазок за хабаром. Но трясуны, ожившие мертвецы, горбатые карлики, крысы размером с волка… Нет, это уже не мираж, вызванный напряжением нервов. Эти запросто разделаются с тобой, не задумываясь ни на секунду. Особенно карлики с их удивительной способностью перемещать предметы без физического соприкосновения с ними. Так называемый телекинез. Запрячутся так где-нибудь за сгнившей будкой, и начинают в тебя камнями да пластами металла с острыми краями швырять – мало не покажется. После таких забав мой лоб навсегда остался отмечен почти трехсантиметровым шрамом. Едва спасся тогда…

– …подъем, – раздался в передатчике, закрепленным в ухе, громкий голос Роджера Шейлза, главного в нашем отряде. – Всем проверить биокостюмы, генезы, гугли.

Эти команды были излишни. Похоже, полковник постоянно устраивал весь этот детский сад для меня, поскольку капитан и оба старлея – оставшиеся члены команды, – имели многолетний опыт и не нуждались в подобных мелочах. Я же всего четырнадцать дней обучался всей этой жизни спецназовца, и, конечно же, мог о чем-то важном забыть. Я нащупал на груди под курткой защитного спецкостюма твердый квадрат генератора Z-поля, кратко именуемый Роджером генезой, удостоверился, что он тихо вибрирует, и продолжил дальнейший осмотр. Все сочленения костюма герметичны, разрывов и нарушений поверхности нет. Напоследок подняв руки к голове, я опустил на глаза так называемые гугли – темные спецочки, в которых невидимые невооруженному глазу опасности Зоны вроде того же "ведьминого студня" представали словно на ладони.