Первый лорд мафии

Девятнадцатилетний парень из трущобного района не предполагал, что однажды, как главный конструктор, гений инженерной мысли, он будет соединять воедино части огромного механизма. Но даже работая менеджером боксеров уличной лиги, он обучался науке руководить и понимать принципы.

Джей Ти всегда выполнял задания, которые требовали предельной собранности — организовывал встречи, проводил предварительный отбор победителей, внимательно распределял ставки так, чтобы не снизить шансы на крупный выигрыш, когда и если фавориту придется отправиться в нокаут. Энергичный менеджер, кропотливый гангстер-финансист с бумагой и карандашом в руках, Джонни рано выработал свою тактику. Еще в молодые годы он стал зрелым человеком.

Другое качество Торрио, которое впоследствии станет его характерной чертой, впервые проявилось в организации профессиональных боев. Промоутер Торрио всегда занимал место в заднем ряду. Места у ринга, в лучах софитов, не привлекали его. Аплодисменты и приветствия победителям не вызывали у него зависти. Он знал, что настанет время, и герой для публики ляжет по его приказу.

В течение всей своей карьеры он управлял людьми, как шахматными фигурами на доске своих проектов.

Никто, включая Торрио, не ожидал, что самой известной пешкой в одной из его партий станет молодой вышибала из публичного дома, Шрам Капоне.

Нельзя сказать, что Торрио, преследуя собственные цели, манипулировал Алем, как незадачливым боксером.

Капоне сам выбрал ошибочный путь от босса банды до банального козла отпущения. Здесь незаметна рука кукловода, дергающего за нитки марионетки. Шрам написал сценарий путешествия, ведущего в тупик, собственной рукой.

Капоне добровольно, а не по чужому приказу, взял на себя функцию маскировочного щита Старого Лиса. Эта роль прекрасно отвечала планам его наставника. Яркий и харизматично-бандитский Капоне охотно раскланивался с репортерами в Цицеро, отвлекая их внимание от кабинета своего наставника в Четырех Двойках.

Успех ударил молодому гангстеру в голову. Повинуясь собственным расчетам, он стал убивать людей из томми-гана десятками и коллекционировать газетные вырезки с описанием своих подвигов.

Когда его выходки надоели мудрым людям из Готэма[67] с деловым складом ума, они решили, что Капоне не помешает остудить свой пыл в тюремной камере. Торрио ничего не оставалось, как согласиться с ними. Он всегда работал в команде и подчинялся интересам организации.

Статья о чикагском филиале и его образовании появилась в «Сэтердей Ивнинг Пост» в середине шестидесятых годов.

У могилы Капоне, на кладбище Маунт Кармел, были сфотографированы две женщины. Им, несомненно, было знакомо его имя. Если бы их попросили кратко охарактеризовать Шрама, они бы назвали его самым отчаянным преступником нашего времени. Но дамы, наверное, не знали или уже забыли, что коллеги, банально напугав, отдали Аля на заклание властям, всего лишь чтобы утихомирить прессу, и что он вышел из тюрьмы безумной развалиной.

Впрочем, все сказанное логично. Известный публике злодей не может быть жертвой обмана. Порочной эпохе сухого закона — Ревущим Двадцатым — требовался яркий антигерой, и Капоне вполне подходил на эту роль. История не в первый и не в последний раз заблуждалась в выборе своих героев.

Статья в «Пост» назвала Капоне организатором могущественной преступной организации в Чикаго. В ней не было ни слова о Джоне Торрио.

На кладбище Грин-Вуд в Бруклине, между Пятой Авеню и 25 Улицей, есть скромное надгробие, на котором высечена эпитафия, не привлекающая внимания.

Могила находится в секторе 130, на участке 36 321. Джей Ти предпочел бы, чтобы о ней вообще не упоминали.