Читаем Первый мотив полностью

Ника крепилась, как могла, стараясь не поддаваться боли, грызущей ее изнутри. Но все попытки отвлечься от мыслей о своей несчастной судьбе, найти что-нибудь хорошее в своем нынешнем положении, настроиться на деловой лад и переключиться на возможные меры по спасению Подольского заканчивались слезами, сопровождающими отчаянный внутренний монолог. "Чем я прогневила тебя, Господи? За что мне все это?! Ранняя смерть отца, мать – бездушная стерва, отчим – похотливый козел, родня, дружно вставшая на его сторону, когда я осмелилась пожаловаться на его домогательства, многолетняя нужда, бездомность, одиночество, любовник, на поверку оказавшийся завистливым выродком и неудавшимся убийцей, смерть единственного человека, который относился ко мне с нежностью и которого я готова была полюбить… Не много ли всего для неполных тридцати?"

Этот рефрен с незначительными вариациями звучал у нее в голове несколько дней – до тех пор, пока однажды утром она не наткнулась в кухне на Игната. Здороваясь с ним, Ника вдруг заметила его взгляд, тревожный и искательный. Взгляд собаки на хозяина, пребывающего в скверном расположении духа. Только что поскуливания не хватает. И Нику впервые кольнуло чувство вины перед ним.

Великодушный, незлобивый и, в общем-то, совершенно чужой ей Ганя сделал для нее больше, чем все близкие и неблизкие, вместе взятые. Спас от смерти, страшной и унизительной, выходил, дал кров и пищу, взял в помощницы, когда она попросила работу, предоставил полную свободу, терпеливо сносил приступы ее хандры и апатии, не лез с советами и душеспасительными беседами, заботился о ней, берег ее душевный покой.

Ника, захваченная собственными внутренними процессами, до сих пор не особенно озадачивалась мыслью, зачем Игнат это делает. Делает, значит, это ему зачем-то нужно. Она ни о чем (кроме работы) его не просила, стало быть, ничего ему не должна. Но теперь – впервые после того, как ее зациклило на предъявлении счетов Господу Богу, – ей вдруг пришло в голову, что она мухлюет, подводя баланс. Скрупулезно подсчитывает свои несчастья и в упор не замечает дорогого подарка, который преподнесла ей судьба.

Избавив ее от смерти, Игнат подарил ей вторую жизнь, то есть, по существу, выступил в роли родителя. И, в отличие от родной матери (не говоря уже об отчиме), этот родитель относился к Нике с бережной заботой, которой она никогда прежде не знала. Не важно, что руководило им вначале – чувство долга, любопытство или просто доброта. Главное, что за прошедшие три года Игнат по-настоящему к ней привязался.

Молчаливый, замкнутый, одинокий как перст сыщик-затворник, которому в первые месяцы их совместного существования тяжело давались даже слова приветствия и простые вопросы о здоровье, постепенно оттаял. Ника давно заметила, что он с каждым днем все охотнее вступает с ней в разговоры, обсуждает дела клиентов, делится своими соображениями и наблюдениями. Сначала исключительно делового, потом – общего, и наконец – вполне личного характера. Этот законченный волк-одиночка, не подпускающий к себе других на пушечный выстрел, все больше раскрывался перед своей нечаянной компаньонкой, все больше доверял ей, все крепче привязывался.

Нет никаких сомнений в том, что сейчас Ганя искренне переживает и тревожится за нее. Уважая ее желание оплакивать свое горе в одиночку, он не лезет к ней с утешениями и сочувствием, но очевидно страдает и не находит себе места от беспокойства. По ее, Никиной, милости.

Ника почувствовала себя последней скотиной, и острое раскаяние неожиданно дало ей силы вырваться из плена всепоглощающей жалости к себе. Зачем она цепляется за свою прежнюю – во всех отношениях не удавшуюся – жизнь, если есть шанс начать новую, гораздо более счастливую? Для этого нужно только закрыть старые счета. Иными словами – поквитаться с Оксаной Подольской.

* * *

– Ганя, простите меня! Я вела себя по-свински. – Ника подняла руку, предупреждая его протест. – Знаю, вы, по доброте душевной, готовы меня оправдать, но мне сейчас нужно другое. Просто дайте мне возможность себя реабилитировать. И помогите прищучить Подольскую, хорошо? Я жажду крови.

– Мне нравится ваш настрой, – сказал он, пытаясь (без особого, впрочем, успеха) убрать с лица неуместную ухмылку. – Но это еще вопрос, кто кому будет помогать. Если помните, Подольский мой клиент, и прищучить мадам, отправившую его за решетку – мой прямой долг. А в данном конкретном случае я исполню его с особым удовольствием.

– Пардон, шеф, я вовсе не собиралась претендовать на ваше кресло! – с притворным испугом воскликнула Ника, а потом добавила – тихо, но с чувством: – Мне все равно, кто под каким номером будет выступать, главное, чтобы мы до нее добрались.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Безмолвный пациент
Безмолвный пациент

Жизнь Алисии Беренсон кажется идеальной. Известная художница вышла замуж за востребованного модного фотографа. Она живет в одном из самых привлекательных и дорогих районов Лондона, в роскошном доме с большими окнами, выходящими в парк. Однажды поздним вечером, когда ее муж Габриэль возвращается домой с очередной съемки, Алисия пять раз стреляет ему в лицо. И с тех пор не произносит ни слова.Отказ Алисии говорить или давать какие-либо объяснения будоражит общественное воображение. Тайна делает художницу знаменитой. И в то время как сама она находится на принудительном лечении, цена ее последней работы – автопортрета с единственной надписью по-гречески «АЛКЕСТА» – стремительно растет.Тео Фабер – криминальный психотерапевт. Он долго ждал возможности поработать с Алисией, заставить ее говорить. Но что скрывается за его одержимостью безумной мужеубийцей и к чему приведут все эти психологические эксперименты? Возможно, к истине, которая угрожает поглотить и его самого…

Алекс Михаэлидес

Детективы
Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне / Детективы