Первый Новый год

– Письмо, письмо давай, – еле слышно, но отчаянно жестикулируя, зашептал Баюн, а когда Дед Мороз перевел взгляд на него, как можно более дружелюбно, и от этого весьма широко улыбнулся. Получилось, честно говоря, жутковато-жуликовато.

Но зато Алена, наконец взяла из кармана письмо, подала Морозу. Потом спохватилась и вытащила еще одну бумажку:

– И еще вот, я подумала, вдруг у меня почерк неразборчивый, поэтому с компьютера скопировала и через принтер вывела. Здесь и название, и описание, и номер модели.

У Мороза от обилия незнакомых слов лоб взмок, но наткнувшись на спокойный взгляд мудрого кота он понял, что за разъяснениями далеко идти не придется и успокоился.

Он еще раз оглядел письмо и подвинув Баюну лист с пером и чернильницей попросил:

– Адресок, пожалуйста, подробно.

Баюн прыгнул на стол, схватив перо, театральным жестом, медленно выводил витиеватую надпись, а когда закончил, подул на нее, остался доволен, и протянул листок Морозу.

Тот прочел, потеребил бороду.

– Далековато. Кони у меня, конечно, быстрые, – он подошел к камину и сдул пыль с миниатюрных фигурок коней, запряженных в сани, только я как-то привык уже путешествовать в тепле и с комфортом.

– Тебя, может быть, подбросить?

– А, – Мороз внимательно поглядел на Баюна, – Вы на чем?

– На летающем автомобиле. Кони, возможно, чуть пошустрее будут, да у нас зато тепло и сиденья мягкие.

– Тогда я с вами. Я быстро соберусь.

Мороз аккуратно поднял с камина маленьких игрушечных коней с санями, положил в шкатулку, шкатулку в мешок. Следом за ними в мешок попала шуба, несколько теплых пижам, валенки, одеяло с подушкой, и еще множество всякого добра. В мешке же при этом как было поклажи на донышке, так и осталось.

В последний раз оглядев комнату и не увидев вещей, Мороз погладил с довольным видом бороду, щелкнул пальцами и пижаму на нем сменил элегантный брючный костюм, до блеска начищенные ботинки, строгое серое пальто и фетровая шляпа. Мешок превратился в пухлый кожаный портфель. В другой руке он держал трость с резным набалдашником, в форме головы коня с развивающейся гривой. Необыкновенной красоты.

Баюн присвистнул:

– Ничего себе конспирация.

– Идем, – открыл Мороз дверь, приглашая гостей выйти.

Мороз вышел следом и закрыл дверь, но Алена успела заметить, что едва он переступил порог, просторные хоромы превратились в обычную маленькую и унылую палату санатория.

На выходе вахтерша приветливо поднялась к ним навстречу.

– Съезжаете, Станислав Денисович?

– Дела, – улыбнулся Мороз, протягивая ей ключ.

На стоянке парковалось несколько машин, но Мороз подошел к нужной.

– Как вы догадались? – удивилась Алена.

– Она здесь единственная зачарованная, – ответил он.

Едва Алена открыла дверь, как Баюн запрыгнул на водительское сидение.

– Доставай ключи, я поведу.

– Но ведь… – попыталась возразить Алена.

– Полезай назад. Тебе давно спать пора.

– Но… – не сдавалась она.

– Это здесь только сейчас темнеет, а у нас ночь давно.

С Баюном договориться проще простого, знала Алена, как и то, что ежели заупрямится – с места не сдвинешь. Поэтому, вставила ключ в зажигание, прошептала заклинание, и вздохнув, села на заднее сидение.

Мороз, по просьбе Баюна переложил на его сидение подушку, а Алене отдал плед.

Она сама не заметила, как задремала, а проснулась только утром, в своей кровати. Даже за полчаса до будильника.

Первая мысль была «Дед Мороз – настоящий, или приснился?»

Игнорируя традицию немного поваляться, она села, сунула ноги в тапочки и с криком: «Бабушка!» – даже не расчесавшись, побежала на кухню. Где прямо с порога налетела на Ягу.

– Тише, ты, окаянная, гостя перепугаешь.

– Он у нас? Ну, Дедушка Мороз? – спросила Алена шепотом.

– У нас, деточка, у нас, и сбегать не собирается. Ты поди причешись, умойся, тогда и выходи.

– Ой, и правда, – спохватилась Алена, посмотрев на свою желтую, с миньонами пижаму. – Я мигом.

Она быстро почистила зубы, причесалась, сполоснула лицо, вытерлась и взглянула на свое отражение в круглом зеркале, висящем около старинного чугунного, с витыми узорами умывальника. Рядом с ним, на тумбочке с полотенцами сидела Шпакля.

– Представляешь, я даже не помню, как раздевалась вчера. И Дед Мороз у нас на кухне сидит. Настоящий. И Баюн. Здорово, правда? – она погладила крысу и почти поцеловала в черный влажный носик. – Пойдешь сегодня со мной в школу?

Крыса пискнула.

– Понимаю, надоело в портфеле сидеть, – примирительно улыбнулась Алена.

На кухне за столом сидели бабушка, Баюн и Мороз. Дедушка был в полосатой бело-салатовой пижаме и салатовых, с помпонами тапочках на босу ногу.

Рядом сидел Баюн и ворчал:

– Испортилась молодежь со своими интернетами, совсем мало читают, – он отложил газету и взял в лапы небольшую пиалу со сливками, – А я как пристрастился к прессе, так теперь не дня не могу без свежего номера».

Бабушка поставила перед Аленой приборы и пополнила конфетницу.

– Какой-то язык бусурманский, – пригляделась Яга к незнакомым буквам лежащей на столе газеты.

– Это «Таймс», – кот, кажется, удивился неосведомленности бабушки. – А если не это, то что читать тогда прикажете? «Пенсионера?».