Первый олигарх

В Украине в 1918–1920годах власть много раз переходила из рук в руки. Только в 1918году в Киеве сменилось не менее десяти правительств: сначала большевики, первый раз взявшие Киев в январе 1918года, потом силы гетмана Скоропадского, немецкая оккупация до 15 ноября, затем, 15 декабря,— анархист-националист Симон Петлюра. И уже с самого начала революционных беспорядков имущество нашей очень богатой семьи было объектом пристального внимания, все наши дома были разграблены.

Еще будучи министром, я смог в августе 1917года специальным поездом вывезти большое число предметов искусства из нашего имения Александровский парк в Петроград. В феврале 1918года, когда я находился в Петропавловской крепости, моя мать решилась отправиться в Киев, чтобы попытаться спасти наши коллекции в Украине. Она знала, что наши дома уже подвергались разграблению во время первого прихода красногвардейцев в январе. Мои собственные дома, расположенные на Бибиковском бульваре под номером 12 (дом моего деда Николы) и номером 34 (дом моего отца Ивана) после моего ареста охранялись плохо, а дом брата моего деда Федора на Терещенковской, 9 и вовсе стоял пустым после отъезда моих тетушек Надежды Владимировны (мать моих кузенов) и Ольги Николаевны в Англию в марте 1917года. И только мои тетушки Варвара, вдова Богдана Ханенко, умершего 26 мая 1917года, и Елизавета Терещенко, вдова Александра Терещенко, умершего в 1911году, приняли решение остаться, несмотря на весь царивший вокруг кошмар. Дом Варвары Ханенко хорошо охранялся, поскольку там находились все ее замечательные коллекции; в надежде уберечь главные шедевры она решила перевезти их домой. Однако многое все же погибло в пучине этих бурных событий.

Теодор Эрнст, историк-искусствовед, приехавший в Киев в феврале 1918года, описывает в своей книге «Сокровища искусства Киева, пострадавшие в 1918году» катастрофическую ситуацию, которую он обнаружил:

«В ходе памятных январских дней, когда большевики взяли Киев, погибла большая часть коллекции Михаила Ивановича Терещенко, находившаяся в доме его покойного отца Ивана Николаевича Терещенко на Бибиковском бульваре, 34. Тот, кто не был в этом доме в дни советской оккупации Киева, не может даже примерно представить себе разгром, который там был учинен. Самое тягостное впечатление производили останки величественных картин известных художников, разорванных в клочки или изрубленных саблей без всякой видимой причины. Часть картин была вырезана из рам ножами или саблями, таким же образом была изрезана обивка стульев и кресел.

Сорок картин разных художников русской школы были похищены, равно как и сто восемьдесят этюдов и набросков Верещагина, одна гравюра Крамского, три бронзовые статуи и сорок художественных альбома. В числе изуродованных или похищенных картин фигурируют: “Девочка на фоне персидского ковра” Врубеля, две картины Репина (“Затворница” и “Петрушка”), три картины Маковского, а также произведения Бодаревского (“Большая вода”), Риццони, Щедрина, Сведомского, Волкова, Святославского (восемь картин), Верещагина (“Кремль”, “Индийский дворец”), Кузнецова, Мурашко (“Искушение Святого Антония”). Из художественных альбомов грабителей привлекли в первую очередь папки с гравюрами, драгоценные публикации Ровинского, среди которых “Рисунки Рембрандта”, гравюры и офорты Шишкина, издание “Древности Российской империи” и т.п.

Наконец, среди того, что было разбито и порвано, находились мраморный бюст, четыре этюда Верещагина и еще двадцать четыре картины. В том числе: “Портрет ЕкатериныII” Лампи Старшего, несколько произведений Васнецова (“Святая дева” и “Варяги”), Шишкин, Суриков (“На бахче”), Поленов (“Христос на Генисаретском озере”), Кузнецов, “Казак” Соколова и “Натурщик” Врубеля. То, что удалось спасти, сейчас (то есть летом 1918года.— Прим. авт. ) находится частично в Академии искусств на Подвальной, а частично— в Городском музее древностей и искусства. Есть надежда, что некоторые из украденных полотен удастся вернуть владельцам».

Моя мать Елизавета сделала все возможное, чтобы сохранить то, что еще можно было спасти, и передала произведения на хранение в Городской музей древностей и искусства. Она была особенно огорчена и взволнована, когда обнаружила, с какой невероятной яростью была искромсана огромная картина Поленова «Христос на Генисаретском озере». Это была последняя картина, купленная мною в 1913году, накануне войны. Изображение Христа, идущего по берегу чистого и прозрачного озера, поразило меня спокойствием и безмятежностью, исходившими от этого творения, и я решил повесить его на стене моего кабинета в Киеве. Красногвардейцы всласть поглумились над этим посланником мира. Так разве можно было ждать чего-то хорошего от грядущего господства варваров, которое насаждалось в нашей сбитой с толку стране? (Много лет спустя это полотно Поленова, худо-бедно отреставрированное, излеченное от полученных в 1918году увечий, станет одним из основных шедевров в коллекции Киевского национального музея русского искусства.)