Первый паладин

Я накопил достаточное количество энергии в своем оружии, и, повинуясь наитию, взмахнул им параллельно земле, высвобождая значительную её часть. Мой меч на несколько секунд потускнел, но это сработало! Я самостоятельно придумал новый прием. Конечно, это было примитивное высвобождение силы, но пораженным волной искрящейся энергии разорителям было от этого не легче. Сорвавшийся с клинка тонкий росчерк света свалил с ног троих несущихся в нашу сторону разбойников. Раны их были не особо глубоки, но сопутствующий эффект оглушения оказался очень кстати. Не медля, идущие за мной рыцари срубили им головы, дабы те уже никогда не встали.

Разорители насторожились. Былое воодушевление быстро пропало, сменившись мрачными опасениями за свою жизнь.

Мы же, в свою очередь не медлили. Дожидаясь перезарядки умения я вновь оглушал самых ретивых бандитов, после чего дружинники, продвигавшиеся за мной, завершали начатое. Отчаянные выпады в мою сторону я принимал на щит, эффективно контратакуя противника. А вот нечего было выбрасывать свои щиты, берсерки кукуевы!

Наш отряд быстро сломил сопротивление противника и я подошел к колдуну на расстояние вытянутого меча.

Бородатый старик не обратил на нас никакого внимания, пребывая в каком-то трансе, всё еще продолжая свои темные колдунства. Его окружили плотным кольцом защищающие разорители, но нам они стали на один зуб. Кто-то был сражен волной, кто-то связан вервием и путь к цели был свободен.

Я подошел к не обращающему на меня внимания старику, испытывая необъяснимое раздражение рядом с ним, граничащее с гневом:

– За квадрокоптерами наблюдаешь, наркоман? – Я ударил колдуна в подбородок эфесом меча, строго дозируя силу.

Седобородый упал навзничь, теряя сознание, после чего разорителям стало совсем худо. Потерявшие свое нечестивое усиление бандиты были быстро разгромлены и перебиты, а выжившие были взяты в плен.

До этого ушедший в глухую оборону второй отряд, сломив сопротивление врага, быстро воссоединился с нами, и князь Генрих начал оперативно раздавать указания:

– Выживших связать! Кавил, организуй оцепление! Обыщите территорию!

Я же растеряно осматривался по сторонам в поисках спасенных гражданских.

Перепуганные они вскоре обнаружились под охраной Эльсиила Алисии и Тисиила. Десяток изможденных и измученных мужчин и женщин выглядел откровенно скверно. Алисия уже занималась их ранами, преодолевая ксенофобное недоверие людей. Когда же стало понятно, что эльфы наши союзники и, завидев облаченных в латы рыцарей пришедших их спасти, слез не скрывали даже некоторые мужчины. Слова благодарности спасителям полились рекой, но я их не слушал.

Я спешно подошел к спасенным и с тревогой отметил что ни одно лицо мне не знакомо. Схватив за плечи ближайшего мужчину, я чуть ли не крича спросил у него:

– Жители Сатуса?! Ты видел их?! Где они?! Их схватили несколько дней назад!

Испуганный крестьянин активно замотал головой:

– Не могу знать, господин! Нас самих изловили пару дней как.

Я подбегал к каждому заложнику, но никто не мог дать вразумительного ответа, пока ко мне не подошла морщинистая старушка. Она мягко взяла меня под руку и молча, со скорбным лицом, провела меня несколько шагов в направлении узкой лесной тропинки, ведущей в чащу леса. Скрюченным пальцем она указала во тьму:

– Боюсь, сынок, там тебе искать надобно. – После чего медленно присела на заваленное дерево, сложив руки на колени и печально закрыв глаза.

Я ничего не ответил и на ватных ногах побрел в указанном направлении, освещая себе дорогу пылающим мечем.

– Иратус, это может быть опасно! – Окликнул меня Генрих. Но я уже не слушал.

Тропинка виляла меж деревьев и камней, будучи знатно вытоптанной. Всё указывало на то, что ею пользовались довольно активно.

Минут через пятнадцать я вышел на обширную лесную просеку, на краях которой лежали выкорчеванные пни. В центре же возвышался черный толстый столб из срубленного и обтесанного дерева исписанного богопротивными колдовскими рунами, о значении которых оставалось лишь гадать. Также я увидел у его подножия каменный алтарь, на который мог поместиться взрослый человек в полный рост, исписанный теми же рунами, но уже кровью. Конструкция освещалась стоящими вокруг факелами, горящими неестественным грязно-зеленым светом. Вокруг столба был выкопан внушительный ров, через который был перекинут короткий деревянный помост.

Подойдя к нему, я выронил из рук меч и упал на колени. Меня буквально стошнило от увиденного. Хотя в той жизни я спокойно наблюдал за вскрытием трупов в прозектории, раскинувшаяся картина повергла меня в самый настоящий шок.

Весь ров был заполнен расчлененными обезображенными трупами. Мужчины. Женщины. Старики. И даже дети. Они смотрели мертвыми глазами в небо и, казалось, с осуждением на меня. На лицах их застыла предсмертная гримаса ужаса и отчаяния. От их останков лёгкой дымкой тянулись к монументу потоки оскверненной энергии, едва уловимой человеческому глазу, напитывая светящиеся руны.