Первый парень на «горшке»

Снова поднял взгляд на небо, чтобы понять, откуда это беспощадное светило выкатиться завтра. Мне нужно знать, в какую сторону смотреть завтра с ненавистью, когда Николаевич и его дочка снова придумают мне «веселые» сельхозработы, которые у них начинаются раньше, чем просыпаются петухи в их же деревне.

Цепляющие взор звёзды стремительно уступили место необъяснимому явлению: вдалеке, там, где черное небо сливалось с ещё более черной землей, яркой вспышкой озарялся горизонт. Неравными интервалами край неба окрашивался ярким белым светом.

– Что это? – спросил я шёпотом.

Шептать в моих планах не было, просто необъяснимость явления, когда кажется, будто солнце среди ночи пытается вырваться из лап тьмы, нагоняло ужаса и заставляла говорить тише.

– Где? – остановилась Августина, наконец, заметив, что я значительно от неё отстал.

– Там, – указал я рукой и едва не подпрыгнул, когда край неба вновь вспыхнул. – Вот! Сейчас! Что это? Только не говори, что мы дошли до края планеты, и сейчас я вижу место, в которой закатывается на ночь солнце.

– Тебе бы сказки писать, – усмехнулась Августина и подошла ближе. – А это всего лишь зарница. Разве ты в городе ни разу такое не видел? Или где-нибудь в теплых странах, в которых наверняка бывал?

– Если бы видел, то не спрашивал бы, – опустил я руку, чтобы больше не тыкать в небо как дебил. – И что это такое – зарница ваша? – спросил я нарочито равнодушно. – Какое-то поклонение языческим богам? Там за горизонтом жгут или, судя по вспышкам, взрывают чьё-нибудь чучело, как на масленице?

– Тебе точно нужно сказки писать, Рамиль. Отлично получается, – рассмеялась Августина. – Зарница – это такая гроза, но очень далеко. Мы не слышим ни раскатов грома, ни треска молнии в момент, когда она режет небо, но зато мы видим отражение ярких вспышек в облаках.

– То есть, где-то там сейчас льёт лютый ливень, а мы можем видеть его световое сопровождение?

– Типа того, – повела девушка плечиками. – Хотя, не факт. Пойдём, – неожиданно она схватила меня за руку и сплела мой мизинец и безымянный пальцы со своими.

– Куда ты меня ведёшь? – почти покорно последовал за ней туда, где казалось ещё темнее.

– Будем нюхать дождь, если он там есть, а если нет, то тогда будем знать, что гроза, там, где вспышки, сухая.

– Нюхать дождь? – полезли мои брови на лоб. – У тебя сегодня косынка с головы на солнцепёке сползла?

– Ха-ха! – передразнила меня Августина. – На берегу реки почти всегда есть ветер и он может принести нам запах дождя с того горизонта. Неужели тебе не любопытно?

– Не знаю. Никогда не горел идеей понюхать дождь. Это даже звучит как характеристика начала какого-то диагноза. Типа: сначала он был отличным парнем, но в какой-то момент начал нюхать дождь. Кто бы мог подумать?! Бедные его родители.

– Дурак, – хохотнула Августина и шутливо толкнула меня плечом в плечо, при этом не пытаясь распутать наши пальцы даже тогда, когда мы с ней поравнялись.

Глава 26. Августина

– Вот здесь, – остановилась я у старой одинокой скамейке на высоком берегу реки. Выпустила пальцы парня, потому что теперь можно было не переживать, что он может отстать и заплутать между домами. – Сядем? Или тебе нужна предварительная дезинфекция этого места?

– Я столько раз ходил в деревенский туалет, в котором из удобств – дырка в полу, так что теперь могу сидеть где угодно, – самоуверенно заявил парень и первым сел на скамейку. – Ну, давай показывай, как у вас тут дождь нюхается.

– Когда ты так говоришь, мне начинает казаться, что за это нам будет светить срок, и небо для нас станет не таким широким, а будет ограничен рамочкой и клеточкой.

Села рядом с Рамилем, сохранив между нами расстояние сантиметров в тридцать. Скамейка широкая, нас всего двое, так что нет необходимости сидеть близко к нему.

– Как тебе? – спросила я, подставив лицо ветру.

– Нормально, – почти меланхолично ответил Рамиль, разглядывая всё вокруг себя. – Комар где-то рядом пищит.

– Пусть пищит. Пищит – значит, летает. Летает – значит, не кусает.

– Ну, ладно, – хмыкнул он. – Ну, так и что там по дождю?

– Нюхай, – махнула я рукой, указывая на ночную природу вокруг нас.

Шумно вдохнув воздух носом, будто втянув сопли, Рамиль на секунду затаился:

– Воняет дымом. Далеко, но воняет.

– Боже, – закатила я глаза. Придвинулась к парню поближе и выпрямила его спину хлопком ладони по ней. Лицо повернула в сторону горизонта, навстречу ветру. – Закрой глаза.

– Ага, – фыркнул он. – Чтобы ты скинула меня с этой скамейки, когда я расслаблюсь?

– Я тебя и не расслабленного могу легко отсюда скинуть. Закрой глаза.

– Ладно, – вздохнул он и нехотя прикрыл глаза. – Что дальше?

– Сейчас будет порыв ветра. Вдохни его глубоко-глубоко.

– Задерживать надо? – ехидно спросил парень.

– Делай, что хочешь. Только вдохни. Сейчас, – шепнула я, услышав нарастающий шум листвы вокруг нас – приближался ветер из-под далеких туч.

Тоже закрыла глаза и вдохнула полной грудью, почувствовав, как сидящий рядом Рамиль сделал то же самое. Наши плечи на мгновение соприкоснулись, но касание исчезло, стоило нам двоим выдохнуть.