Первый парень на «горшке»

– От какого Николаевича? – мамина рука застыла в пакете. Непонимающий взгляд остановился на моем лице.

– От папиного друга. Студенческого, – взял в руки полотенце, накрыл им крышку банки и, приложив усилия, открыл банку на радость мелкой, которая уже стояла рядом и ждала варенье с большой ложкой в руке. – Николай Николаевич. Помнишь такого?

– Колька?! – похоже, мамина челюсть только что упала на пол. – Серьёзно?! Колька и Настя? Я сто лет не виделась с ними? Как они? У них дочка на пару лет тебя помладше. Правда, ты видел её, когда тебе года два-три было, а ей только неделя отроду. Она на тебя тогда срыгнула, кстати. Проснулась, посмотрела так сурово и срыгнула, когда ты умилился и попытался её в щечку поцеловать, – расхохоталась мама.

– Это на неё похоже, – усмехнулся я вполголоса.

– А как тебя к ним занесло? Они, вроде, далеко загородом давно живут. Папа постарался?

– Я сам. Решил покататься за городом, случайно застрял в луже, а дочь Николаевича вытащила меня трактором.

– На тракторе? – удивилась мама. – Сама? Во даёт!

– Угу, – кивнул я и продолжил нарезку хлеба, которую мама не закончила, видимо, потому что пришёл я.

– А как там Коля поживает? Настя? Боже! Столько лет с ними дружим и ничего почти друг о друге не знаем. Как-то после института разъехались, дети появились, новые дома, квартиры, телефоны…

– Николаевич нормально поживает. А Настя… – хотел сказать прямо, но подняв взгляд и посмотрев в мамины горящие любопытством глаза, решил смягчить фразу. – Нет её, в общем.

– Как это нет? – нахмурилась мама и застыла с банкой каких-то грибов в руке. – Развелись тоже, что ли?

– Умерла она, мам. Давно. Лет десять назад.

– Как? – выдохнула мама.

Словно в замедленной съемке наблюдал за тем, как из ее руки выскользнула банка и разбилась вдребезги об пол.

Сама мама начала как-то странно оседать. Будто хотела сесть, но даже не проверила есть ли за ней стул.

– Чёрт! – в два шага подошёл к ней, едва успев подхватить на руки и усадить на стул. – Ты как?

– Как умерла? Мы же ровесницы! Быть такого не может.

– Рак, – ответил я коротко.

– Боже! – запустила она пальцы в волосы и стала покачиваться из стороны в сторону. – И как они… как они живут?

– Нормально живут, – попытался ее подбодрить. Взял переданный мне Кешей стакан с водой и поставил перед мамой. – Вот, соленья-варенья отправили. Не переживай ты так. Всё у них хорошо.

– Мама, не ходи тут, – менторским тоном проговорила Кеша, собирая в совок осколки банки вместе с грибами.

– Держи, – положил перед мамой пачку салфеток и помог сестре убрать всё с пола.

Мама тихо всхлипывала. Опираясь локтями о стол, смотрела в пустое пространство прямо перед собой.

– Рамиль, – позвала она меня тихо. – Съездим к Коле и его дочери во второй половине сентября? У меня отпуск. Хочу увидеться с ними. Может, помочь чем-то нужно.

– Съездим, – кивнул я и убрал влажную тряпку обратно в ванную комнату. – Николаевич, все равно, звал на картошку. Не знаю, насколько серьёзно его предложение, но, если что, есть повод.

– Съездим, – уверенно кивнула мама, кажется, успокоившись. – А у тебя номера его, случайно, нету? Может, обменялись?

– Нет. Но батя дал ему свою визитку.

– Визитку? – сухой смешок вырвался из маминых легких. – Человеку, который сотни раз выдергивал его за уши из таких передряг, из которых только калеками или мертвыми выходят, он дал визитку, как какому-то работяге или наемнику? Хороший друг, ничего не скажешь.

В ответ я лишь повел плечом. Комментировать мне тут было нечего. В общем-то, я только с маминых слов и догнал, наконец, смысл скепсиса в глазах Николаевича, когда он, приняв визитку, дернул бровью и нехотя убрал ее в карман.

Только сейчас мне стало ясно, насколько, эта визитка, должно быть, была для него оскорбительна.

После ужина, во время которого ела только Кеша и то только варенье и хлеб, все лениво разбрелись по квартире. Мама в гостиной сидела перед выключенным телевизором и молча смотрела в пустоту, теребя край вязаной кофты.

Кеша предпочла остаться в кухне, прихватив с собой планшет, в котором щелкала логические задачки, а вместе с ними и орехи из вазы на обеденном столе.

Я, поставив телефон на зарядку, принял душ, вкинулся в домашнюю одежду и завалился на кровать, чтобы впервые за три дня включить мобилку и проверить список входящих звонков и смс.

Больше сотни звонков от мамы – и это абсолютный рекорд среди всех звонивших мне. Семь звонков от бати и все семь были сделаны только сегодня. Шестнадцать звонков от Оли, которые растянулись на все три дня моего отсутствия. Несколько смс от друзей с вопросами «Ты где?» и «Подъезжай к клубу». И несколько пустых звонков и смс от девчонок, номерами с которыми я когда-то обменивался.

Всё. Для всех будто ночь прошла, а не три дня.

Только для мамы эта «ночь» оказалась достаточно длинной для того, чтобы оборвать мне линию и написать одну угрожающую смску: если с тобой что-то случилось – я тебя убью.