Первый подвиг Елены Прекрасной, или Библиотечный обком действует

– Нет, не все, наверное… Ляксеич, знаешь, что это за болезня? Это значит… Не за столом будь сказано…

– Фу ты, прилип!..

– Дед Назар, знаешь?…

– А у этого? – ткнул кривым пальцем в мужика напротив лейтенант, не дожидаясь исхода опроса и недобро скривив губы.

– У меня колит грудной клети, – убежденно заявил тот и полез в карман штанов за своей грамотой. – Как тяжелое подниму – так в груди как заколет, как заколет!..

– Вишь, боярин, какие у нас тут недуги, – как бы извиняясь, развел руками Данила. В одной из них как по волшебству снова оказалась чарка. Он протянул ее лейтенанту. – Поэтому уважь обчество – выпей с нами за здоровье молодых, да пирожков покушай, да картошечки с рыбкой, да…

Никто не ожидал такого злого удара от Ништяка.

Махнув кулаком в кольчужной рукавице, тот выбил из пальцев хозяина чарку, а второй рукой сгреб его за грудки и швырнул на стол.

– Скоты! Да у вас тут что попало делается! У меня в руднике на сто охранников двести пятьдесят работников со всего города нашлось только здоровых, а тут лбы здоровенные водку пьют да сидят за просто так!.. С филькиными грамотами!.. Взять этих придурков, всыпать по сто плетей, а если живы останутся – в рудник, пока не сдохнут! – проревел он команду своим солдатам и зачарованным дружинникам. – И баб тоже! Всех!!!..

Те двинулись ее выполнять.

Два десятка хорошо обученных, экипированных и вооруженных солдат, готовых не останавливаться ни перед чем и не перед кем. Если все прикинуть и посчитать – у толпы безоружных, разряженных по случаю праздника мужиков не было ни единого шанса.

В любой другой день.

Но не в этот.

Современной лукоморской наукой к тому времени уже было доказано, что потребляемая спиртосодержащая жидкость в первую очередь пагубно воздействует на левое полушарие мозга, отвечающее за логику и расчет. Правому же полушарию, отвечающему за творчество, фантазию и свободный полет мысли, это же количество точно такой же жидкости идет только на пользу и развитие.

Что и предстояло сейчас продемонстрировать гостям свадьбы кузнеца с шорниковой дочкой.

Если бы мужики были в состоянии раздумывать и анализировать, они бы безропотно подчинились грубой силе, но сейчас, вырвавшись из-под спуда подвыпившего и завалившегося спать левого полушария, у них просилась в полет душа.

– Да что же это деется-то, а?!.. – разнесся над праздничным столом, так неожиданно ставшим местом побоища, горестный женский голос.

– Выхоть, они нас СОВСЕМ не уважают?… – недоуменно, но уже подозревая что-то важное, вторил ей мужской.

– Мы к имям как к людям, а они к нам…

– Даже свадьбу догулять не дают!

– Баб наших забижають!

– Ишь – раскомандовались – «в рудник!» «в железа!» «в кнуты!»

– Паразиты на теле обчества!

– Дед Назар, бабка Люда, а вы знаете, кто такие паразиты?

– Степан, отстань!..

– Распояс… сались!.. Бусс… сер…мане!..

– Кто их сюда звал?!

– Басс… сор… мяне!..

– Да кто они вообще такие?!

– Босс… сур… мяне!..

– Васька, Вась, а ты знаешь, кто такие паразиты на теле, не за столом будь сказано?…

– СТЕПАН!!!

– Думают, им тут все можно!

– Нахальё!

– Понаехали тут!

И наконец над разогретыми и уже должным образом взвинченными гостями пронесся исконный лукоморский боевой клич-пароль:

– Наших бьют!!!..

И тут же прогремел отзыв:

– Ах ты ж, заломай тебя медведь!..

И мужики, похватав, что под руки попало – со стола ли, из кучи ли подарков, или просто, не мудрствуя лукаво, выдернув скамью или доску из-под своего или соседского зада, встречной радостной волной налетели на едва успевших продвинуться на несколько шагов солдат узурпатора.

Вот теперь все было правильно, сердцем чувствовали они. Вот теперь – хорошо. Праздник удался. Ай да Данила. Ай да молодец. Ведь даже младенец в Лукоморье знал, что попить, попеть и не покуражиться – свадьба на ветер. А покуражиться ТАК и над ЭТИМИ…

Ох, кому скажи – обзавидуются!

– Ах, растудыть твою в дуду!..

– Так ты еще драться!..

– Ох ты ж морда чужеродная!..

– В душу плюнули!..

– Ух… купанты!..

– Прочь!..

– Скоты!..

– Хватайте их!..

– На моей!.. Свадьбе!.. Не позволю!..

– Бесс… сюр… Ах… кунпанты!..

– Руки убери, пока не оторвали с башкой!..

– Ах ты мужик сиволапый! Да я с тебя шкуру спущ…

БУМ-М-М-М…

Медный таз для варенья, пущенный рукой невесты, звучно встретился со шлемом накинувшегося было на жениха лейтенанта, и это прозвучало сигналом к вводу в действие засадного полка.

– Не тронь мово Семена, злыдень!!! – завизжала, как циркулярная пила, наткнувшаяся на гвоздь, Аленка – шорникова дочь.

– Что ж это они деют-то, а?! – мгновенно получила она поддержку от товарок.

– Ах они, окаянные!

– Давай, бабоньки, вперед!

– Зададим им жару!

– Бей супостатов!!!

– Спасай мужиков!!!

И женская половина свадьбы, не усидев на месте, похватала на дворе и в сараях то, чем побрезговали или до чего не добрались мужики, и ринулась в бой.

В ход пошли штуки полотна, которыми орудовали как палицами, моченые яблоки – ручные гранаты, лопаты – копья, поленья – мечи, прялки – бумеранги, веретена – дротики, подушки и перины – дымовые (перьевые) завесы, упряжь – лассо, помои – химическая атака…