Первый поход (СИ)

— Ниппонцы, в целом, не соврали, сиятельный. Аябэ похож на наш замок, но больше. Сильно больше. У него пять ярусов. Это целый комплекс из трех замков. Смотри, — полковник Дубовых начал водить кистью по листу бумаге. — На юго-востоке — большая речная долина, много сел, всё в полях. На северо-западе — горный массив. Не очень высокий, хотя, кое-где торчат острые скалы. Вот на склоне одной горы они и насыпали площадки, которые огородили деревянными стенками. Снизу все подходы открыты, ни лесов, ни чего-то подходящего. Сверху, наоборот, всё густопоросло, но от гор замок тоже отделяет очень глубокий ров. Нижний уровень — там сразу три площадки — взять довольно легко. А вот дальше… Там, к каждому следующему уровню ведут узкие извилистые лесенки. Мне кажется, пуш-ки там пронести просто невозможно.

— А защитников там много?

— Точно не скажу. Наш ниппонец пораспрашивал местных, ему сказали, что двести самураев и дзи-самураев. Но, когда войско по дорогам двинет к Аябэ, в замок отовсюду сбегутся крестьяне. Уверен, в его закромах в избытке оружия — будет, чем их вооружить. А в укреплениях и крестьянин с копьем — сила.

— Это ты правильно думаешь, Хван…

Генерал Ли ходил-бродил из угла в угол до вечера, а потом огорошил всех, заявив, что сам поедет и посмотрит. Как ни отговаривали его — ничего не вышло.

— Я не могу вести войско вслепую.

Маскируясь под ниппонца, Ли Чжонму полностью срезал свою седую длинную бороду, гладко выбрил подбородок, и… Гвануку показалось, что он это сделал с большим удовольствием.

На этот раз на разведку отправился переодевшийся отряд из двух десятков всадников. Гванука с собой не взяли. Уже потом у Чхве Сука он выспросил подробности.

— Сначала долго ехали по взгорью. Там везде дороги проложены и довольно удобные, но такие узенькие — большому войску неудобно ходить. А после спустились в низину. Большая равнина! Она частью уходит на запад — к городу Хакате. Путь к нему запирает замок Дадзайфу. Другая часть — где река протекает — идет на юго-запад. Вот там этот Аябэ и стоит. Днем мы понизу проехали — ух, и внушительно там всё! Не хотел бы я на эти валы лезть… А вечером генерал нас в горы потащил. Всё, что могли облазили. Дорог нет, отряд там незаметно подвести можно. Только какой смысл — всё равно Аябэ ров и вал со всех сторон окружают. Единственное — оттуда можно сразу самую верхнюю часть замка штурмовать. А сиятельный наш — старик-то старик, а ползал по самым крутым скалам! Потом, правда, в седле еле сидел, но в горах за ним было не угнаться!

Сам Ли Чжонму Гвануку ничего не рассказывал. Наоборот, заперся в кабинете с Чахуном, и о чем-то они приглушенно, но яростно спорили.

Через день войско выступило в поход.

Ли Чжонму велел на прощанье съесть почти все запасы риса, а остальное имущество, по возможности, взять с собой. Мастера за почти месяц сидения в замке наделали около сотни легких двухколесных тележек. Поразительно, но у самих ниппонцев никакого транспорта видно не было. Они возили грузы на лошадях и волах, хотя, большей частью, на собственных спинах (ибо лошадей и волов на острове тоже водилось немного). Чосонцы, кстати, тоже тележки тащили сами, без тяглового скота. Но всё удобнее, чем на своих плечах.

Двухтысячное войско ползло по узеньким горным дорожкам. Гванук с грустью выдал шедшему рядом Гото Арите:

— Разве мы не делаем то самое, что хотят от нас твои Мацуура?

Ниппонец только промолчал в ответ, а оказавшийся вблизи Угиль Звезда хмыкнул:

— Не веришь в нашего старика? — и добавил. — Его уже и стариком не назовешь…

— Это из-за бороды, — пояснил адъютант О. — Вернее, из-за ее отсутствия. Генерал Ли сразу стал моложе выглядеть.

— Я помню, как мы практически тащили его на себе во время штурма Фунакоси, — покачал головой тигромедведь. — Слабый, неуклюжий тюлень. А теперь? Возраст, конечно, берет свое, но я вижу, каким он стал крепким.

Гванук мысленно согласился с полковником Головорезов. Он нередко видел, как, оставшись наедине, Ли Чжонму старательно делает какие-то странные упражнения. Занимается с хвандо, почему-то упорно держа тяжелое оружие в одной руке. Бывший слуга не знал генерала до похода, но тот явно изменил свой образ жизни, покинув Чосон. И менялся сам.

…Армия идет намного, намного медленнее небольшой группы всадников. Только через три дня она спустилась с горных дорог на равнину и двинулась на юг — к новым горам. Впереди уже понеслась паника, крестьяне разбегались кто куда: одни искали помощи у господ, другие — в укромных местах.

С гор в реку стекало множество ручейков, веками протачивая там целые ущелья. В одно такое армия Ли Чжонму и решила занырнуть.