Первый – последний. Любовь многолика

Давно живу на даче я без суеты,
Разбудит крик ворон, коль нет им угомона,
И пробивается в шуршании листвы
Незримый зверь, окрас меняя по сезону.

Так утро каждое слагается из снов,

Везде развешены таинственные знаки,
Сквозь иероглифы чернеющих стволов
Услышу лай приветливый собаки.

Протоптанной тропой пройду заглохший сад,

Не торопясь, чтоб повода не дать одышке,
И под ногой негромким выстрелом трещат
Сосны игольчатой серебряные шишки.

Рябины терпкий вкус и дух земли сырой,

Погасшим золотом слетает оперенье клёна,
И лист поймав слегка озябшею рукой,
За черенок его послать к зиме в погоню.

Теперь погоды нрав изменчив и непрост,

И с ветром к ночи дождь порошу сеет,
Но зрелой осени октябрьский рыжий хвост
Вильнёт в снега, и разглядеть уж не успеешь.

Сёра глазами Маяковского

«Que Sera, Sera» —

из модной песни Дорис Дэй

Я в Лондоне снова, по крайней мере,
Мне кажется, будто я был вчера.
Иду в галерею, «Купанье в Аньере»
Смотреть, этот странный шедевр Сёра.

Один из восьми, но помню другие,

Быть может, и лучше, хотя не факт,
В траве фигуры полунагие,
А кто в одеждах, кто просто так.

Лишь тёплым июлем такое бывает,

Сюжет, как известно, совсем не нов,
Собачка рыжая вовсе не лает,
Тревожить не хочет наплывших снов.

Белеет у кромки берега парус,

Провис над другою трёхцветный флаг,
Неважно, где молодость, зрелость и старость,
Здесь нет различий: богач – бедняк.

Свобода, равенство, вольность братства,

Французов формула – вот, смотри,
Один на другого готов равняться
И плюхнуться в воду на «раз, два, три».

Особое есть у галлов уменье

Вот так легко проводить досуг,
И день, как праздник, в воображенье,
Раскроешь глаза – гам людской вокруг.

Толпой окружили в музее лица,

Не скрою, от зрителей я устал,
А на картине всего их одиннадцать,
Уже давно я их подсчитал.

Вот быть бы двенадцатым вместе с ними,

Бросить мерехлюндию, да чёрт бы с ней,
На травку прилечь на этой картине,
Жаль только жизнь – не поход в музей.

Старое пальто

Его носил я постоянно,