Первый поцелуй

Я смотрю на ее идеальную улыбку и думаю, как Нинни это удается. Надо тренироваться, чтобы получилась такая идеальная улыбка, или надо с ней родиться? Тут я замечаю, что Стиан тоже смотрит на Нинни и ее улыбку, и ее улыбка становится вдруг хитрой, а он в ответ посылает ей свою странную улыбку, как будто у них есть какой-то секрет, не знаю какой. В любом случае они улыбаются СТРАННО. И еще мне кажется, они слишком долго друг на друга смотрят. Это ненормально. И улыбаться так много тоже ненормально. И даже нагло, потому что мы с Хелле тоже тут стоим! А они нас не замечают! Мне хочется что-то им сказать, но я молчу.

Стиан смотрит на стол. Он явно считает тарелки, потому что он слегка кивает на каждую тарелку, а потом смотрит на меня и спрашивает:

— Ты у нас обедаешь? (Я не могу понять, он доволен этим или нет.)

Но я киваю и снова смотрю на Нинни (будто мой взгляд все время притягивается к ней, я не хочу на нее смотреть, просто так получается!), а потом отвожу взгляд. Я смотрю в пол, оглядываю комнату, только не смотрю на Стиана или Нинни. Но я вижу боковым зрением, что Стиан накрывает еще на одного.

Тут хлопает входная дверь и наконец появляется Лисбет.

— Вот это да, как здорово, дети, — говорит Лисбет, зайдя на кухню и увидев обед на столе.

— Это мы с Одой приготовили! — говорит Хелле.

— Молодцы! — отвечает Лисбет. — А собак вы тоже покормили?

— Да! — отвечает Хелле и гордо улыбается маме.

Дорогой дневник,

я просто вымоталась от всех этих взглядов и улыбок. Раньше посмотришь на кого-нибудь и все. Или улыбнешься кому-то, и тоже этого достаточно. И улыбка у тебя совершенно обычная. А теперь вдруг появилось столько разных способов смотреть и улыбаться. Это вообще-то ужасно достает. Неужели ТАК и бывает с подростками?

…все не портится…

И вот все портится с первой же секунды за обедом. Потому что, садясь за стол, я оказываюсь прямо напротив Нинни. И она смотрит на меня и улыбается, а когда она передает мне пюре, на ее лице появляется та самая ее улыбочка, и я краснею!!! Не понимаю почему. Но это полная катастрофа. И я, естественно, смущаюсь еще больше, потому что не хочу, чтобы кто-нибудь заметил. Поэтому я просто таращусь в кастрюлю с пюре, и, хотя я все время посматриваю на тарелку, пока накладываю себе пюре, я умудряюсь насвинячить и положить мимо тарелки!

(Ни Лисбет, ни Хелле, ни Стиану нет никакого до этого дела, я уже сто тысяч раз так свинячила, но пачкать стол на глазах у Нинни!)

Вообще, сегодня очень СТРАННО, потому что обычно я много болтаю за обедом у Хелле. И за столом всегда отличное настроение. А тут мне вдруг совсем нечего сказать. Я пытаюсь сказать что-то смешное, но ничего не выходит, только глупость какая-то. Обычно мы тут бываем вчетвером — Хелле, Стиан, Лисбет и я. (Иногда еще и Эрленд.)

А теперь Лисбет болтает с Нинни и Стианом и Хелле болтает и шутит с ними, и они ведут себя, будто всё как всегда. Типа самый обычный день за обеденным столом.

Я же не просто сижу, я еще пытаюсь не глазеть на Нинни, когда она что-то говорит. Не глазеть на Нинни ужасно трудно. Она не так много говорит, и голос у нее высокий, девчачий, но все, что она говорит, звучит ну просто очень хорошо. Она говорит смешно, прикольно, круто. Отчего и Стиан, и Лисбет, и Хелле улыбаются и смеются. Я не могу объяснить, что же именно говорит Нинни и почему это так смешно и хорошо. Надо вроде как быть там, чтобы понять. Она говорит вроде очень к месту. Каждый раз. Знаешь, как герои и героини фильмов. Это они так говорят. Они всегда говорят правильные вещи и в нужном месте. И вовсе не странно, что я сижу и молчу, потому что все, что я говорю, просто… лажа.

И конечно же, когда Стиан выдавливает кетчуп на свои рыбные палочки, раздается тот самый пукающий звук, и мы с Хелле смотрим друг на друга, Хелле прыскает от смеха, и я вслед за ней, и мы уже не можем больше остановиться и смеемся! Я сижу и таращусь в свое пюре весь обед, глупо смеюсь, и каждый раз, когда мы с Хелле смотрим друг на друга, мы смеемся ЕЩЕ сильнее. И никак не можем остановиться.

Все это просто ужасно глупо.