Первый президент. Повесть о Михаиле Калинине

- Да ведь сельское хозяйство, особенно в этих местах, на юго-востоке России, почти всегда картеж­ная игра,- возразил Калинин.- Я знал целый ряд крупных помещиков Саратовской и Самарской губер­ний, в особенности в их восточных уездах, и эти по­мещики всегда имели про запас семена. На случай, если кряду пойдут недороды. Если урожайный год, то хозяин получает баснословные барыши, собирая с десятины по сто пудов. Но на будущий год он может ничего не получить. Поэтому крестьяне, привыкшие к опасностям, прятали известную часть хлеба в за­пас. Теперь же, разумеется, ни о каком запасе речи не могло быть. Сказались фронты граждан­ской войны, которые проходили несколько раз но этим местам, сказался неурожай прошлого года, на­конец, нынешний год. При чем же тут Советская власть? '

- Продразверстка, Михаил Иванович. Многие крестьяне считают, что продразверстка выгребла хлеб до зернышка. Рабочие отряды забрали, мол, все подчистую, о завтрашнем дне не думали. В прошлом году семян почти не осталось, а в этом и подавно. И не проявлял мужик интереса сеять, коли у него все брали.

- Поэтому и отменили мы продразверстку.

- Крестьяне это очень приветствуют, да ведь отменили-то, товарищ Калинин, совсем недавно, а положение сразу не исправишь, годы требуются. Вот и спорят меж собой мужики, горячатся.

- Тем более надо ехать к ним, помочь им понять, что к чему. А как же иначе?!

Посоветовавшись, выбрали село Вязовая-Гай в Пугачевском уезде. Местные товарищи считали, что положение там характерно для всей губернии.

День 16 августа опять выдался знойный, душный. Густая пыль плотной завесой поднималась над дорогой и тотчас оседала в безветрии. Михаил Иванович и сопровождавшие его представители наркоматов надели белые рубахи, а некоторые даже белые фуражки, защищавшие от палящих лучей. Все бабы, которые пришли на встречу с ними, были в белых платочках.

Люди сидели на потрескавшейся от зноя земле среди деревьев с пожухлой, покоробившейся листвой, почти не дававшей тени. Для приехавших принесли откуда-то стулья.

Председатель волисполкома Головин сказал коротко:

- Так вот, граждане, прибыл к нам всероссийский староста товарищ Калинин уяснить вам кое-что.

Отошел в сторонку, к мужикам, притулился возле дерева. Михаил Иванович поднялся, опираясь на палку. Обратился к председателю:

- Расскажите подробней, пожалуйста.

Головин ответил:

- В нашей местности страшный голод и масса людей от недоедания помирает. Надежды к посеву никакой нет, кроме поддержки вашей, правительственной.

- У вас не ездили закупать спекулятивно?

- Ездили, - ответил Головин, - но ничего не привезли. Ездили в Петропавловский уезд, в Сибирь, с неделю назад пять человек по разрешению от нашей волости, и они привезли только для себя.

- А на что они покупали? Головин пожал плечами и не ответил. Вместо него охотно заговорил бойкий крестьянин средних лет:

- На деньги и товары: платье, рубашки, юбки, сапоги, брюки. Урожай у них есть старый, но только туго продают, и, кроме того, там отбирают отряды. У меня двоюродный брат в Петропавловском уезде двадцать пять пудов закупил и перепродал снова, потому что невозможно везти.

- Да, из Сибири нельзя было вывозить. И опять тот же бойкий крестьянин пояснил рассудительно:

- Там страшная дороговизна, и может купить только тот, кому сродники доверили какие-нибудь платья, потому что лишней одежды у наших граждан нет. У кого есть, тот и обходится хлебом. Поэтому совершенно мало привезли, на семь тысяч населения разве пять человек управятся? Надежда у нас плохая, только этот месяц протянем и следующий. Даже в настоящее время умирают с голоду... Все кости по-объедали, колосья собирали...

- Я приехал от центрального правительства выяснить величину голода, затем, чем можно, помочь. Я должен вам сказать, что голод захватил изрядную часть России, приблизительно двенадцать губерний.

- Батюшки! - ахнула какая-то женщина.