Первый президент. Повесть о Михаиле Калинине

Миновав Троицкие ворота, Калинин прибавил шагу: до начала работы оставалось всего пять минут. Обгоняя его, спешили служащие. Заспанные, лоснящиеся от грязи беспризорники слонялись под окнами. Увидев милиционера, юркнули в подворотню.

Кто-то толкнул Михаила Ивановича, извинился, а он даже не посмотрел - был занят своими мыслями. Сегодня опять придется уплотнить время. Надо принять знаменитого норвежского путешественника Фритьофа Нансена. Международный Красный Крестназначил его своим верховным комиссаром по оказанию помощи жителям Поволжья. А Михаил Иванович как раз занимается этим вопросом, возглавляет Помгол - Комиссию помощи голодающим.

У себя в кабинете он закурил, аккуратно стряхнул пепел в пепельницу и взялся за стопку бумаг. Здесь были отчеты с мест о создании комитетов Помгола в губерниях, о поступлении денег и продовольствия. Их было мало, слишком мало, чтобы предотвратить бедствие, обрушившееся на республику.

Первые симптомы этого бедствия появились еще в минувшем тысяча девятьсот двадцатом году, когда во многих губерниях России урожай оказался таким низким, что крестьянство там едва смогло прокормить себя, а в некоторых местах даже голодало. Затем пришла малоснежная зима, на огромной территории Поволжья осадков почти совсем не было. Правительство с тревогой следило за развитием событий. Сводки, которые составлял Наркомзем по данным метеорологических станций, читались с не меньшим интересом и беспокойством, чем недавние сводки с фронтов, ибо все понимали, какая нависла опасность.

Весной сводки Наркомзема были еще более или менее благополучные. Всходы считались средними. Но с каждой неделей виды на урожай ухудшались. Не успев окрепнуть, всходы гибли от засухи. Два месяца на небе не появлялись дождевые тучи, солнце накаляло почву, лишенную влаги, сжигало посевы, огородную зелень, луговую траву.

Специалисты прикидывали: голодать будут двадцать миллионов человек, не меньше. Учитывая это, Центральный Комитет партии и ВЦИК забили тревогу, начали принимать меры, чтобы хоть как-то ослабить удар, нанесенный стихией. Опять придется забирать хлеб в тех губерниях, где урожай будет сносным, вызывать недовольство крестьян, но другого выхода нет.

За рубежом некоторые передовые деятели решили собирать средства для голодающих. Вот Нансен и приехал по этому поводу.

Вчера вечером Михаил Иванович попросил секретаря достать материалы о норвежском путешественнике. Сейчас на столе перед ним лежали несколько книг, журналы и газетные вырезки. Калинин посмотрел на портрет Нансена. Лицо продолговатое, черты крупные, резкие. Волевой подбородок. Волосы, вероятно, светлые и усы тоже. Хорошие глаза. Про такие лица говорят «открытое», нет в них ничего хитренького, затаенного.

А исследования? Что написано о его путешествиях? По специальности зоолог, вместе с четырьмя спутниками прошел на лыжах через Гренландию и установил, что вся внутренняя часть ее покрыта ледяным куполом. Затем знаменитый дрейф на «Фраме» через Центральную Арктику. Важные океанологические наблюдения. А вот и самое главное: в марте 1895 года он с одним из своих товарищей отправился к Северному полюсу и подошел к нему ближе, чем все предыдущие исследователи.

Нансен путешествовал по Енисею, по Сибири л Дальнему Востоку, в какой-то мере знаком с Россией. Ко всему прочему он не только ученый, но и гуманист, борец за справедливость. Был верховным комиссаром Лиги наций по делам военнопленных. Это естественно: человек, много переживший сам, способен понять горе других, готов облегчить участь страдающих...

Нансен вошел в комнату: почти такой же, как на портретах, только постарше, солиднее и одет, разумеется, не в меховую доху, а в обычный костюм.

Несколько слов гость произнес по-русски. Это еще больше расположило к нему Михаила Ивановича. Между ними сразу установились отношения, которые бывают у людей дружелюбно настроенных, взявшихся за общее дело.

Фритьоф Нансен был оптимистичен и считал, что современный цивилизованный мир просто не допустит, чтобы в результате каприза природы умерли десятки тысяч жителей планеты.

- Возможно, жертв будет гораздо больше, - сказал Михаил Иванович.

- При таких трагических обстоятельствах следует предполагать самое худшее, - согласился норвежец. - Но вас не оставят в беде.

- Кто? Красный Крест? Отдельные добросердечные деятели? Низкий поклон им за это. Но когда речь идет о миллионах...

- Помогут европейские государства, Америка. Мир достаточно богат.

- Капиталистический мир.

- Знаете, как пишут на Западе, - усмехнулся Нансен: - Классовая ограниченность мешает большевикам мыслить всеобъемлюще и объективно.

- Да, пишут, забывая при этом о собственных классовых шорах, о своей классовой ограниченности.

- Возможно. И при всем том, уверяю вас, капиталисты - это самые обычные люди, им не чуждо все человеческое.

- Но прежде всего они стараются подорвать нашу революцию, не гнушаясь ничем. Не удалась им блокада военная, стараются теперь задушить блокадой экономической. Не мытьем, так катаньем!

Переводчик наморщил лоб, затрудняясь перевести последнюю фразу.