Первый шаг к пропасти

– А хотите, я сейчас позвоню ему? Позвоню этому пауку? Подчищать хвосты он вздумал! Может, и меня, родную племянницу, решил устранить? Чтобы лишнего не сболтнула? Сейчас… Сейчас, старый паук!

Они не успели остановить ее. Или не захотели. Ломов сидел, не шевелился. Весь разговор записывался на диктофон. Мало законного в том было, но при случае можно было надавить. Можно было использовать эту запись при допросах.

– Дядя Лева? Ты? Привет. Почему звоню на этот номер? Обстоятельства диктуют. – Вероника быстро заходила по кухне, шелк ее невесомого халата вздувался парусом. – Артурчик тебе позвонил по этому номеру, и его больше нет! Ничего не хочешь мне объяснить? Нет? Кто следующий? Я, дядя Лева? Меня ты тоже столкнешь на рельсы? Или нет. Шарахнешь чем-нибудь тяжелым по голове, да? Как Илону, да?.. Что? Я несу чушь? Это ты несешь чушь! Ты нес эту самую чушь, когда подбил нас всех на это преступное дело! Ты обещал, что все будет чисто. Обещал! Что мы хорошо заработаем. И вдруг! Вдруг, дядя Лева, начинают погибать люди, которых ты уговорил вступить с тобой в дело! А знаешь, что я сделаю? Знаешь? Я позвоню Верочке и обо всем ей расскажу! Да! Пусть знает, что за друг у нее. Пусть знает! А то она все переживала, кто гадит ее доброму имени. Ага, щас! Как скажешь!

Она резко оборвала телефонный разговор с дядей и тут же набрала Веру. И целых десять минут диктофон Ломова писал откровения взбешенной Вероники.

– Вот какую гадину ты пригрела на груди, моя дорогая, – закончила Вероника разговор с хозяйкой автосалона – Верой Ивановной Воробьевой.

Постояла возле стола, за которым притихли ее незваные гости. Оглядела каждого.

– Мне кажется, что этого мало для моей безопасности, господа, – пробормотала она, гневно раздувая изящные ноздри, швырнула на стол свой мобильник. – Я сейчас переоденусь, и мы поедем в отдел и все запротоколируем. Все! И плевать мне на это чертово родство! Я не собираюсь отвечать за его преступления. И уж совершенно точно не собираюсь подыхать из-за него. Я сейчас.

Когда Вероника уже подписывала протокол допроса, сидя в кабинете Ломова, возле двери в ее квартиру остановился молодой человек среднего роста, достаточно крепкий, в легких летних штанах, черной футболке и ярко-красной бейсболке. В руках он держал пакет, в котором угадывалось что-то мягкое и объемное. Кажется, это была толстовка серого цвета.

Он несколько раз позвонил в квартиру Вероники. Ему не открыли. Он обернулся. На лестничной клетке было всего две двери: ее дверь и дверь напротив. Он позвонил в ту, что была напротив. И снова промах. Снова никто не открыл. А он звонил долго, очень долго. Тишина за дверью.

Он сунул руку в карман штанов, достал кубик жевательной резинки. Швырнул его в рот и лениво задвигал челюстями. Жевал недолго. Выплюнул на руку и тут же пришпилил сладкий резиновый комочек к дверному глазку той двери, что располагалась напротив квартиры Вероники.

Он вернулся к ее двери, достал из пакета узкий футляр, расстегнул его, выкинул на ладонь снизку длинных тонких предметов и принялся поочередно совать их в замочные скважины. И провозился-то всего ничего, а вспотел. Может, потому что нервничал?

Поочередно услышав щелчки в замках ее двери, он как-то сразу успокоился. Убрал отмычки обратно в футляр, футляр в пакет. Смахнул ладонью пот со лба. Толкнул дверь ее квартиры коленом и осторожно вошел внутрь.

– Я тут тебя подожду, детка, – пробормотал он, запирая замки изнутри. – Тут, думаю, будет безопаснее.

Глава 21

– С моих слов записано верно, – диктовал Ломов, тыча тупым концом своей авторучки в строки протокола. – Дату, подпись. И полную расшифровку подписи. Ага… Замечательно. Спасибо, Вероника.

– Пожалуйста, – буркнула она недовольно.

Оглядела парней по очереди, тяжело вздохнула.

– Вы все правильно сделали, Вероника, – безошибочно угадал ее сомнения Ломов.

– Ой, не знаю, – качнула она головой. Небрежно заколотые волосы плавно шевельнулись. – Что им мешает меня сейчас убрать? Я же не сказала никому, что в полицию поехала? Не сказала. Надо было, блин.

– Так позвоните сейчас. – Ломов, как змей– искуситель, пододвинул ей свой мобильник. – Позвоните и скажите.

– Не буду, – надула она губки. – И так натворила дел. Родного дядю под статью подставила. Дура.

– У вас не было выхода, – тихим голосом заметил Сергей.

Он все время держался у входной двери. Будто стеснялся пройти по кабинету, в котором прежде работал. Первое неудобство случилось на входе, когда незнакомый молодой сержант не захотел его впускать. Просто не знал его в лицо.

– Это со мной, – с нажимом повторил Ломов. – Проходит свидетелем по делу.

Ломову тоже было неловко. И на друга он старался не смотреть. И тоже боялся, что Сереге будет неуютно в своем прежнем кабинете, где стол его уже занят другим человеком.

Когда они вошли, Сергей словно споткнулся. Не смог пройти дальше метра от двери. Шагнул к одежному шкафу, привалился плечом к дверцам и застыл. И почти не участвовал в допросе. Сейчас смолчать не смог.