Первый шаг к пропасти

– Я чуть с ума не сошла, узнав во сколько оценивается теперь та картина, от которой отказались мы с матерью в свое время, – печалилась на допросе Анастасия. – Пристала к ней, подари. Она смеется. Нет, говорит. Все подарено мне. Твоим все это может стать только после моей смерти. Вот, говорит, станешь моей наследницей, тогда и завладеешь. Если, говорит, я все к тому времени не продам и все деньги не спущу. Я же транжира, ты же знаешь.

Настя уехала от нее в крайне подавленном состоянии, хотя и шутила с ней и смеялась, стоя у дверей. Потом плакала на парковке возле своего дома. От досады. От гнева. От невозможности повернуть время вспять.

Из машины она возле своего дома так и не вышла. Вернулась обратно. И убила сестру. Убила гаечным ключом, который достала из багажника.

– Вот и вся история, товарищ полковник. Непредумышленное убийство ей не светит. Она заранее знала, что убьет ее.

– Блестяще, Сережа, – похвалил полковник. – Работа проведена блестяще.

– Это не я. Это все он. Стажер. Его заслуга.

Сережа вышел из подъезда и едва не сбил с ног тетю Любу. Она мела асфальт возле скамейки старым веником с обмотанной изоляцией ручкой.

– Доброе утро, – пробормотал он скороговоркой и поспешил обойти ее стороной.

– Доброе, доброе, Сереженька.

Тетя Люба выпрямилась и преградила ему дорогу веником. Улыбнулась со значением, поправила воротник ситцевого халата.

– Слышала, вернулась Светка-то твоя? С вещами?

– Вернулась, – он осторожно улыбнулся, замер в ожидании дальнейших расспросов.

Она ведь такая, она не отстанет. А она вдруг удивила.

– Ну, и хорошо. Ну и слава богу, – заулыбалась соседка, взмахнув веником, как дирижерской палочкой. – Вы же пара. Это за версту видать. А то, что замуж сбегала, не беда. Крепче теперь тебя любить станет.

– Ага, – он взял левее, обойти ее все же следовало.

– Только и ты ее люби. Не обижай, – веник снова повис шлагбаумом. – Славная она у тебя, Светка-то твоя. Хоть и…

Тетя Люба глянула на него, вздохнула и неуверенно закончила:

– Хоть и непутевая.