Первый шаг к пропасти

А он и правда, хорош. Тонко, с подходом, уложил его на лопатки. Даже не напрягался особо. Просто, походя, и в самую точку.

– Это… Это Лугова Анастасия Витальевна.

– Так. Уже хорошо. И кто это? Фамилия вроде бы знакомая.

Журенков наморщил лоб, будто пытался вспомнить. Но Володя подозревал, что тот все прекрасно помнил, просто давал возможность ему открыться.

– Лугова Анастасия Витальевна – хозяйка туристической фирмы, где в последние годы работала погибшая Илона Високосных. Она же генеральный директор.

– А Илона Високосных была при ней замом. Я ничего не перепутал?

– Совершенно верно. Более того, несколько лет назад она подарила часть своих акций Илоне. А совсем недавно их у нее выкупила.

– Почему? – выстрелил вопросом Журенков.

– Выкупила почему?

– И это тоже. Но для начала: почему подарила?

– Потому что Илона оказалась ее сестрой по отцу. Приехала к ней. Упала в ноги, расплакалась, рассказала трогательную историю жизни подкидыша. Ну и… Лугова сжалилась и взяла ее в долю.

– Сжалилась, поверив на слово?

– Нет. Сначала сделала генетический анализ крови.

– Вот. Молодец.

Кого он похвалил: Лугову или его – Володю, оставалось только догадываться.

– И зажили они счастливо, в любви и согласии, – рассеянно проговорил Журенков, было видно, что он напряженно размышляет. – А потом Лугова решила сделать своей сестре еще более щедрый подарок и выкупила у нее акции, которые сначала подарила. Почему?

– Потому что Илона собиралась их продавать. Все равно кому. А Лугова не хотела чужих людей в бизнесе. Поэтому выкупила их.

– А продавать-то зачем? Илоне понадобились деньги? На что?

– Она купила какой-то загородный клуб. То ли спортивный, то ли охотничий. Не знаю, какой. Документы видел, но пока там не был, все некогда.

– Так, понятно. Ей понадобились деньги. И она собралась продать акции. Все равно кому. Сестра выкупила.

– Да.

– И? – Журенков снова закрутил головой. – Володя, мы снова кружим на одном месте. Остановись, что ли, где-нибудь.

Володя послушно съехал на обочину. Включил «аварийку». Колесить дальше смысла не было. Журенков не отстанет. Смысла не было, да и бензина тоже.

– И что тебе во всем этом не нравится, Володя? Где тебе видится подвох? Покупка акций не состоялась? Лугова убила сестру, забрав акции бесплатно?

– Нет. Сделка была оформлена за несколько дней до ее гибели. Нотариально. Я проверил.

– Ух ты! – Журенков прищелкнул языком. – Зачет, стажер! Так что тебе не нравится? Что с ней не так?

– Она… – Володя укусил себя за нижнюю губу и поморщился, уже больно. – Она врет.

– Все люди врут, поверь.

Сергей ободряюще потрепал его по плечу, как старого знакомого. Будто и не был приставлен Ломовым шпионить за ним.

– Ее ложь она… Она опасна.

– Ух ты! Это как? То есть, когда и в чем она соврала?

– Официально запротоколировано, что в ночь убийства она не доехала до своей сестры.

– А на самом деле?

– А на самом деле она там была. Я установил ее пребывание там по камерам через дорогу на кинотеатре. Она не ставила под них машину. Она поставила ее в стороне. Но она отразилась в витрине с афишами. Номер считался великолепно.

Его передернуло. Он впервые произнес это вслух. И это прозвучало чудовищно.

– Но после ее визита Илона была жива. Есть свидетель, который слышал, как она от нее выходила. Разговаривала с ней. Та ей отвечала. Они смеялись, – поспешил он тут же оправдать свой непрофессионализм.

– То есть ты Ломову не сдал ее не напрасно. Сначала убедился в ее невиновности, а потом решил вообще ничего не рассказывать. Чтобы ей не мотали нервы. Чтобы ее не таскали на допрос. Чтобы ее не подозревали.

Сережа присмотрелся к притихшему стажеру.

Неловкий, не очень симпатичный, наверняка с массой комплексов. Да еще место рабочее ему так неудачно подобрали. Это все равно, что на мавзолей посягнуть. Наверняка все косятся.

– Она… Она тебе так понравилась, что ты решил пока ее уберечь от полицейского произвола? – догадался он.

Стажер покраснел снова. Он только и делал, что краснел. Идиот, мать его! Утаил от следствия информацию, а теперь мучается.

– Она не то, чтобы мне понравилась. Но Ломов, он… Простите, лейтенант Ломов, он камня на камне не оставил бы от ее показаний. А то, не разобравшись, и в СИЗО ее отправил.

Володя видел, что его доводы не бьют в цель, они пролетают мимо. Ломов и Журенков были друзьями. У кого он хотел добиться сочувствия?

– Методы лейтенанта Ломова не тебе судить, Вова, – в точности скопировал Журенков манеру друга называть стажера по имени. – А вот то, что ты скрыл от следствия важную информацию, тянет на полное служебное несоответствие.

– Я знаю.

– А ты сейчас на испытательном сроке.

– Я помню.

– И… И как ты собираешься исправлять ситуацию?

– В каком смысле? Я не понял.

Он почувствовал во рту неприятный солоноватый вкус крови. Он все-таки прокусил нижнюю губу. Зря бабушка оберегала его от посещения психологов. Ему бы не помешало. Не выглядел бы таким слабаком сейчас.