Первый шаг Некроманта

— Что ты сказал? — спросила Ольга Дмитриевна своего дворового, бывшего батрака отца, доставшегося ей в приданное.

— А? Я? Боже упаси, вашбродие, мелю чушь всякую, — забегал глазками мужик.

— Семён, — грозно насела на него хозяйка поместья. — Не шути со мной, — для пущей важности она ткнула его складным веером во впалую грудь. — Рассказывай, что там не так с Артёмом?

— Да я… — дед краем глаза посмотрел на удаляющуюся спину Глашки и в панике заозирался. — Токмо бить не велите!

— Старый полудурок, что ты мелешь? Про Артёма выкладывай, кому говорю, иначе скажу кату бороду с кожей содрать.

— И-и-и, — взвизгнул Семён. — Вашбродие расскажу, всё расскажу, да, щас… — он громко сглотнул и продолжил. — Сынок ваш, то есть Артём Борисыч, кажется, прозрел, бог в макушку поцеловал, смилостивился…

— Поподробней, — процедила дворянка, не терпевшая этого старого говора крестьян. От одних пустословных прибауток у неё скручивало живот, как же она скучала по двору!

— Господин наизусть с первого прочтения запомнил молитвослов, — зажмурился дед и замер.

— Что ты сказал? — глаза Ольги Дмитриевны полезли на лоб. — Как наизусть?

— Вот так, вашбродие, — ускорился Семён, — буквы глотает, как сокол воробьёв. Вмиг, что ни дай, запомнит, и я это…

— М-м-м? — задумавшаяся было знатная дама, снова сфокусировала свой взгляд на неопрятном крестьянине.

— Вы оно, конечно, простите, в этом моя вина. Это по поводу того случая на охоте…

Ольга Дмитриевна сделала шаг вперёд и схватила Семёна за бороду.

— Ну? Что там? Ты знаешь, как он получил процентиль огня?

Семён дрожащими губами ответил.

— Никак нет, оно… А, была ни была, — снова сглотнул он, когда отпустили бороду. — Взял я у Глашки книжку, ну учебник ентот магический. Руны, в общем.

— Что-о-о⁈ — до хозяйки быстро дошло.

«Выходит… Выходит, вот так он выжил после нападения медведя, — молниеносно соображала она, — но как Артём смог получить огонь? Неважно. Мой сын… Боже, может, это подарок за все мои страдания? Может, есть какой способ вернуть ему разум?»

Ольга Дмитриевна всегда стыдилась младшего. Ей было неловко находиться рядом с ним, она словно чувствовала вину за собой, будто это она причина странной болезни.

«Если вспомнить, он быстрее всех развивался. Раньше чем другие научился говорить, а потом в три года — всё. Поломался мальчик».

Она не любила вспоминать то первое время, как не могла смириться с бессмысленной пустотой в его глазах, как стыдилась говорить об этом отцу с матерью, как ловила на себе странные взгляды мужа. Это не её ошибка. Нет.

Она страшно злилась на Артёма и, чтобы эта злость не задушила ни в чём не повинное дитя, велела держать его подальше от себя. Чтобы он не привыкал к ней, чтобы, если что, её окрик не вызывал у него сильной раны.

Таким образом, из него сделали домашнее животное. Временами буйное и капризное, но отдать его в монастырь или уж тем более лишить ребёнка жизни она не могла.

И вот теперь в шестнадцать лет…

— Никитишна, идём со мной, — велела она послушно стоявшей всё это время ключнице, — и ты, — зыркнула на старика. — Если соврал, пеняй потом на себя.

Побледневший Семён засеменил следом, ловя насмешливые взгляды ключницы.

— Открывай, — велела она пухлой женщине, та засуетилась и мигом выполнила приказание, распахнув дверь в детскую.

Перед взором барыни предстала спина подростка. Тот и не думал оборачиваться, раскачиваясь вперёд-назад на кровати.

«Пока что ничего необычного», — пронеслось в голове Ольги Дмитриевны.

Она прошла внутрь и осмотрелась: давно сюда не заходила. В прошлый раз тут царил полный бардак. Однако сейчас — чистота и порядок. Она знала, что Артём иногда забывал про туалет и справлял нужду прямо как есть, в кровать.

Женский глаз подмечал много мелочей — постель поменяли, даже тёмные лохмы на голове младшего аккуратно пострижены и причёсаны.

— Здравствуй, Артём, — она не могла выдавить из себя «сынок», потому всегда использовала только это нейтральное обращение, чтобы и самой не прикипать к нему. — Чем занят?

— К-крыс считаю, — чуть повернувшись, ответил мальчик.

— Ого, и сколько уже насчитал? — она присела рядом, смотря на его худые плечики и шею.

— Да так, — он неопределённо махнул рукой, Ольга машинально подметила их чистоту: обычно ногти грязные, а пальцы измазаны в чём попало. — Одна точно есть, ходит на задних лапках, — он чуть хихикнул. — Недавно была у меня, леденец предлагала.

Ольга переглянулась с ключницей, та привычно отвела взгляд, чтобы не смущать хозяйку. Вот именно такие взгляды ей приходилось ловить на себе — жалостливые. Все хотели выказать ей сочувствие, но на самом деле это была зависть вперемежку с ликованием.

«Упиваются моим горем».

Она никогда не обладала сильным магическим талантом, в отличие от её деда, могущественного стихийника. Все прочили ей великое будущее, потом её сыну, но у обоих ничего не вышло — плохая наследственность. Оба лишь блеклые подделки.

— Надеюсь, ты его не взял?

— Нет, что ты, матушка, крысы заразные.